слишком резко, надломившимся голосом выговорил Наль. Меж его бровей образовалась глубокая складка. — Прошлого не вернешь. Никто не рассудит теперь, почему не вышло иначе.

Следующие дни юноша пребывал в прескверном настроении. Он накричал на слугу, которого приставили к нему ухаживать и следить, чтобы больной не сбежал. В другой раз принесенное остывшим питье полетело на пол. Все раздражало его; и забота, и малейшее ее запоздание, и самочувствие, и звуки постоялого двора. Это было проявлением болезни, но причина только подпитывала чувство стыда. Он застрял в Восточных Королевствах по собственной самонадеянности. «Надеюсь, мы более не увидимся», — сказал он на прощание Талеврину. «Да будут пути ваши ясны и светлы», — смиренно отозвался тот и замолк, словно хотел добавить что-то, но не решился.

Успеть к отправлению «Зари» уже не представлялось возможным, разве что с ночного неба спустился бы за этим Крылатый Конь. Наль лежал в постели, сжимая в руке медальон, кусал губы и отстраненно слушал отдаленные чужие голоса на чужом наречии. В обеденном зале собирались меняющиеся постояльцы. Они спорили, смеялись, обсуждали новости. Несколько раз здесь останавливались менестрели, и тогда зал наполнялся песнями и музыкой.

Месяц цветения наступал у нордов на две седмицы позже, чем земляничный у вестери. Вестерийский совпадал с месяцем, названным в Мидгарде в честь одной из нимф, которая вместе с сестрами, как верили люди, была помещена на небосвод для защиты от преследователя. Тот же нашел в небе наказание, вынужденный и там продолжать начатое дело, вечно и безуспешно. Норды знали, что сияющее скопление, так хорошо видимое зимними ночами, является снежным штормом. Его вздымает своими хвостами Двухвостая Лисица, уходя от звездного Охотника. Отыскивая в непривычно темном летнем небе знакомые фигуры, Наль дивился. Он попросил передвинуть кровать к окну так, чтобы можно было видеть звезды. В Исналоре в это время слишком светло для звезд.

Юному эльнору тяжело давалось проводить сутки в постели. Бездействие было блеклым, утомляющим, постыдным. Однако он все еще не окреп, а головные боли и необъяснимая усталость сделались постоянными спутниками. Изведенный переживаниями, он получил разрешение Бруниссенды спускаться в обеденный зал к концу земляничного месяца по вестерийскому календарю.

За обедом он познакомился с супружеской парой, что служила Глазами Королевства при дворе франков. Должность эта подразумевала наблюдательную функцию, передачу могущих отразиться на эльфах новостей своему королю, возможное вмешательство в крайних случаях и разумеется, полную секретность от людей. Лорд Гервальд и леди Шириэль рассказывали Налю, как в совершенстве изучили человеческую природу, чтобы не раскрыть себя, как собираются новости и слухи, что представляют хотя бы потенциальную опасность или пользу для Западных Королевств. Таких вещей было много: назревающие конфликты между человеческими державами, поиск природных ресурсов, даже намерение какого-нибудь аристократа построить себе охотничий домик или усадьбу в лесу. Наль слушал с большим интересом, но быстро уставал и поднимался назад в свою комнату.

В предпоследний день земляничного месяца Бруниссенда в очередной раз тщательно осмотрела Наля и сообщила, что тот здоров. С горечью юноша отметил, что это приблизительно середина месяца цветения по норскому календарю, а стало быть, до летнего солнцестояния всего около трех седмиц. Он совсем запутался в разных исчислениях.

— Прошу простить за капризы и доставленные хлопоты, майстрет! Пусть день сияет вам, а благодарности мне не выразить! — Он попытался отдать Бруниссенде пять вестерийских оренов на пороге постоялого двора.

Лекарь, уже в человеческом походном костюме, готовилась продолжить собственный отложенный на полторы седмицы путь.

— Я приму извинения, но не деньги. Да будут пути ваши ясны и светлы, юный лорд.

Когда закрывшиеся высокие ворота скрыли «Лесного Стража» вместе со всеми провожающими, женщина бегло, грустно улыбнулась. Сознавал ли ее подопечный, сколь тяжких последствий болезни удалось ему избежать?

«Заря» уходила спустя трое суток. От лорда Гервальда и леди Шириэль Наль узнал, что вдоль побережья Западных Королевств ходит «Повелитель Волн», чей маршрут простирается до Юных Земель, а по просьбе путешествующих возможно достичь и южного окончания Северных Королевств, мыса Сирен.

— Известны ли вам сроки прибытия? Гостеприимная земля эта сделалась для меня клеткой. — Наль вынужденно улыбнулся. — Я желал бы отправиться домой при первой возможности.

— Мы можем успеть, если выедем тотчас. — Лорд переглянулся с супругой, изогнув бровь. — Небольшое приключение в Мидгарде сделает возвращение ко двору мягким.

— Люди проявляли слишком большой интерес, — объяснили дежурные вестери в порту. — «Повелитель Волн» отчалил вчера.

Наль сел прямо на землю и с силой провел ладонями от лица к затылку. Он вздрогнул и с досадой отрывисто втянул воздух сквозь зубы. Рана над виском, полученная при падении с Чайки, затянулась, но шрам был еще слишком чувствительным. Он никак не мог к этому привыкнуть.

Леди Шириэль тряхнула изящной головкой, и густые каштановые локоны заметались по плечам:

— Поедемте с нами! Раз все равно остаетесь здесь еще на одну луну, вы непременно должны увидеть Париж и новую королевскую резиденцию! Верите ли, она как раз получилась из охотничьего домика!

Терять было нечего. Он поднял голову.

— Благодарю, я… смогу остановиться где-то поблизости?

— О, будьте нашим гостем!

Супруги задорно переглянулись:

— Мы скажем, что наш северный друг желает увидеть великолепие двора франков! Поверьте, зрелище стоит многого! Но возможно, это станет для вас искушением.

* * *

Наль поселился в желтом особняке с гирляндами, картушами, колоннами и пилястрами, где его постоянно навещали обосновавшиеся в королевской резиденции лорд Гервальд и леди Шириэль. Расхаживая по дорого убранным пустым просторным комнатам или цветущему саду за массивной чугунной оградой, он не скучал. Все было новым, еще более неизведанным, чем в Аркаллоне. Здесь пили непривычно и резко пахнущий чернильный напиток с противоречивым горьковатым вкусом, расписывали стены, картины и предметы яркими античными мотивами, носили неудобную вычурную одежду. На столике в салоне лежала стопка тонких книг. «Новый Галантный Меркурий», прочитал Наль на обложке. Рассмеявшись, он пролистал печатные страницы. Там были сонеты, стихи, ноты, истории, несколько черно-белых иллюстраций, включая костюмы и много записей, посвященных в основном обсуждаемым в обществе событиям. Каждый день узнавал он что-то новое и гадал, успеет ли вновь увидеться с Джерлетом: в Аркаллон послали ворона с весточкой, что должна была дойти и до Крисанта.

— Барон Чьярнфьорд, — лучезарно приветствовала леди Шириэль, появляясь на пороге.

— Маркиза де Шальтер, — с улыбкой отвечал юноша, принимая протянутую руку для поцелуя.

Заучив мидгардские имена друг друга и обращаясь соответственно, с чистой совестью можно было представиться любому человеку. Около седмицы лорд и леди обучали гостя танцам, придворному этикету франков, обычаям, особенностям жизни и языку.

— Как же сохранили