рану на ноге. Я начала рассказывать, чтоб отвлечься. Помогло.

— Получается, что в тот праздник я нос сломала и заболела. А в этот меня чуть не съели, — закончила я.

— Главное, чтоб в привычку не вошло, — ответил Фегле. — Так праздники справлять. Каждые полгода раны получать — от тебя ничего не останется. Невыгодной женой будешь.

— Не напоминай, — я невольно поморщилась.

— Так неохота замуж выходить?

— Я не понимаю в этом смысла, — призналась я.

— Давай я здесь все уберу, а ты переоденься.

Почему-то я засмущалась под его взглядом и поторопилась уйти к себе. Руки медленно дрожали. Надо было найти приключений на пятую точку. А ведь я этого не хотела. Серое платье с зеленым поясом, воротником и манжетами. На куртке дыра. Ее я решила зашить внизу. Все равно нитки с иголкой и ножницы были при мне в сумке. Справиться бы только с дрожью в руках.

В комнату влетела Нига. Кинулась ко мне. Зачем-то начала меня трясти за плечи да с такой силой, что у меня зубы застучали, а голова стала болтаться из стороны в сторону.

— Ты меня добить хочешь? — спросила я.

— Я слышала, что случилось!

— Меня чуть не съели, — сказала я.

— Вот именно. Поэтому я тебе и говорила, что ты должна на празднике быть.

— Роув запланировал посетить нашу столовую?

— Не говори глупостей. Может произойти, что угодно, а мне за тебя отвечать.

— Нига, жива твоя подопечная. Отпусти ее, — заглядывая в комнату, сказал Фегле.

— Не верю своим глазам. Вернулся и в гости не зашел?

— Считай, что зашел, — ответил Фегле. — Там тебя внизу ищут. Старейшина.

— Тебе рассказать нужно, что случилось, — сказала она, беря меня под руки и заставляя спуститься на первый этаж. Там стояло несколько мужчин, которые ставили назад стулья. Они пригласили меня сесть и стали спрашивать о случившемся. Откуда песик появился и как я от него убегала. Как я убегала? Да ноги в руки и бегом. Откуда-то появился кружка с травяным отваром. Руки перестали дрожать сами по себе.

Вскоре меня оставили в покое. Нига убежала на праздник. Я осталась зашивать куртку, пообещав Ниге, что потом присоединюсь к ней. Дома оставаться мне не разрешили. Сказав, что только больше бояться начну. Фегле сел напротив. Достал трубку и табак.

— Здесь не дымят.

— Когда другие вернутся, то дым рассеется, — ответил он.

— Спасибо, что помог.

— В твоих краях могли бы мимо пройти?

— Когда как, — ответила я. — Люди опасаются за свою жизнь. А тут была опасность. И сильная опасность.

— Ты хорошо стала говорить на нашем языке.

— Выучила, — ответила я. Больше мы не разговаривали. Он курил свою трубку с горьким табаком, я ставила заплатку на куртку.

— Помнишь тебе подарки дарили? Когда мы мерзли на постоялом дворе?

— И?

— Теперь если примешь подарок, значит согласна, чтоб за тобой ухаживали. В ловушку не попади.

— Я видела, как девчонки принимали ото всех подарки.

— Значит рассматривали сразу несколько кавалеров. Выбирали. Ветреные. К ним немного отношение другое.

— Но все равно к ним сватаются.

— Почему и нет? Вкусы у всех разные. Порой такие женщины бывают, что хорошо голову дурят и лбами сталкивают. Ради развлечения. А у нас ведутся.

— А я слышала другое. Что у вас уже заранее все распределено. Кто с кем гуляет и кто к кому сватается, — ответила я. Он посмотрел в мою сторону, но промолчал. Я думала, что отвечать не будет, но ответил.

— Кто в обозы ходит — у них прав больше. Можно еще в пути с кем-то контакт наладить. Дорога длинная. Иногда это удается, иногда нет. Здесь же своя очередь. Никогда не угадаешь сколько женщин обоз привезет. Один год у нас всего три женщины было на город. Пятьдесят женихов и три невесты. А другой раз невест набрали больше, чем было женихов. Да и возраста единого нет для создания семьи. Сегодня кому-то приспичило осесть, а завтра не будет столько желающих. Такая мысль единицам придет. Очередь есть. Но все проще. Смотрят кто с кем сойтись может. У кого с кем симпатия будет. Договориться всегда можно.

— Ты говоришь про симпатию, а если любовь? Может же два человека влюбиться в одну женщину?

— А кто говорит про любовь? Симпатии вполне достаточно, чтоб семью создать.

— Выгода и договоренность? Я уже от этого сбежала.

— Тебе нужна любовь? — спросил он.

— Не знаю, — опять почему-то я смутилась, словно глупость сказала. Как раз дошила заплатку. — На праздник пора.

— Я тебя провожу, чтоб больше в неприятности не попала, — сказал он. Я только плечами пожала. Возвращение Фегле было неожиданным. И почему-то это меня заставило растеряться. На празднике мы разошлись в разные стороны. Меня опять атаковал красно-рыжий строитель, а Фегле разговаривал с Шеной.

Чем больше я проводила времени на празднике, тем больше понимала, что не люблю веселье. Или я просто не могла расслабиться, потому что завтра должна начаться большая игра, которая решит мою дальнейшую жизнь? Это пугало. Вот велят мне замуж выйти за этого строителя и что мне делать? Как отказаться? Не принимать подарки и выжидать? Просто жить и наблюдать за местной жизнью? Придя к такой мысли, я смогла вздохнуть спокойнее. Но праздник мне все равно не понравился.

* * *

Утром нас огорошили новыми правилами. Например, что время бесплатных серых платьев закончено. Есть два платья и хватит. Так же как и с нательными рубашками. Нас урезали в еде. Постоянно можно было получить кашу на воде. И воду. Если мы хотели одеваться и нормально питаться, то нужно было вступать в клан и выходить на работу. Или замуж. Там уже муж будет думать, как прокормить и за какие заслуги. Независимость или зависимость.

Многие девчонки решили остаться дожидаясь подачек. Из двадцати четырех таких было пятнадцать. Остальные пошли на работу. Мне было проще. Профессия у меня была.

Цех портных располагался на рабочей улице и занимал двухэтажных здания. Работали здесь как мужчины, так и