— Бр-р! Пётр, тебе же Лиза подарила карету, отчего ты опять пользуешься этой бричкой?

— Брезгуете, ваше высочество?

— Дурак ты, Ярцев. Холодно же. Ещё и эта снежная крошка в лицо.

— Ну, извините. Лично мне бричка куда предпочтительней.

Брехня! Сам не знаю, отчего упёрся рогом. В тёплую погоду да, бричка куда удобней. Но вот в такой дубак карета однозначно рулит. Тем паче, что модифицировав весьма затратный и давно известный конструкт «Печь», я получил более экономичный, который назвал «Каменка».

Сами плетения практически не претерпели изменений, разве только процентов на пятнадцать повысилось КПД. Зато конструкт, вписанный внутрь каменной плиты, куда быстрее разогревал её, затрачивая вчетверо меньше Силы. А там уже камень постепенно остывал, отдавая тепло.

К чему это я? Ах да! Бр-р! Реально холодно. Но держим морду лица и непременно пренебрежение к непогоде. Такая ерунда! Да разве это холодно!

— Итак, о чём ты хотел поговорить?

Долгорукова прекрасно понимала, что коль скоро я пригласил её к себе, где наш разговор могли услышать только мои холопы, которые ни за что не проговорятся, значит, речь пойдёт о делах серьёзных.

— Когда вы отправляетесь в полк?

— Через два дня. Рапорт на отпуск нам с девчатами подписали, так что никаких проблем.

— Арина и Анна в курсе особенностей вассальной присяги?

— Да, и готовы принять узоры. Они младшие дочери и не имеют обязательств, как наследницы. Потому и отправляются со мной. Нужно будет их инициировать, — подтвердила она.

— Хорошо. Как раз подошёл срок для первой очереди, присоединю к ним с остальными.

— Остальные это кто?

— Ещё пятеро, и среди них моя сестрица.

— Лиза?

— Нам нужны будут сильные земельники для роты обеспечения, так отчего бы и не она.

— Ты вообще понимаешь, что творишь? Если она даст просто вассальную присягу, то когда выйдет замуж, я могу от неё освободить. Но узор это навсегда. Назад дороги не будет, и род Рощиных это не примет.

— Знаю. Как и то, что ей всё одно никогда не быть вместе с Вадимом Петровичем. У него долг перед родом, она же уже превышает его по дару, а значит, будет главой семьи.

— Она может принять узоры и остановиться в росте. Её потенциал при этом останется с ней, и…

— И когда он сумеет её догнать? Годам к сорока. А если он за эти годы к ней охладеет, или подвернётся более перспективная партия? Ну и такое дело, что подставил я её с «Разговорниками» этими. Кто же знал, что они так выстрелят. Боюсь, что вот-вот начнётся охота за секретом их изготовления, и Лизу нужно убирать из Москвы. Словом, я на вас рассчитываю, Мария Ивановна. Помните, вы говорили о том, что нужно исподволь отваживать её от Рощина. Только времени у нас нет.

— Бестолочь ты всё же, Петя.

— Не спорю.

— Что-то ещё?

— Завтра поутру я передаю очередную партию «Разговорников» и получу полторы сотни тысяч золотом. Надеюсь, казначей вашего батюшки сможет принять и эти деньги?

— Разумеется. Самого казначея в Москве нет, но я предупрежу его помощника.

— Тогда это пока всё.

— Сам-то когда уезжаешь?

— Пока точно сказать не могу. Быть может, завтра, а может, и позже. Зависит от моих новых друзей.

— Что за друзья?

— Да так, четверо приятелей, решивших круто изменить свою жизнь.

— То есть я тебя третий год обхаживаю, но ты меня другом не называешь, а тут четверо приятелей и уже друзья, — возмутилась она.

— Это другое, — возразил я.

— Толком говори, — потребовала она.

Пришлось рассказать, уж больно напориста великая княгиня. А что такого? Сгорел забор, гори и хата! Мы сейчас с ней повязаны накрепко и оба государственные преступники. Я не поручусь за её жизнь, если император узнает о наших художествах. Скорее всего, мы на пару прогуляемся на плаху. Ну, может, я на плаху, а её, как наследницу, удавят по-тихому. Помнится, Пётр Первый в моём мире не пощадил предавшего его сына.

Глава 17

— Слушаю, — коснувшись пальцем активирующего плетения на «Разговорнике», произнёс я.

К слову, я теперь держал активными семь амулетов для связи с Уфимцевым, Долгоруковой, Голицыной, сестрой, родителями и с Шешковским. Ну или кому он там передал амулет, по которому меня сейчас и вызвали. Разумеется, у меня только два уха, но, по счастью, при вызове камни начинают вибрировать, что чувствуется, а потому я могу хранить их в подсумке. Плохо то, что для этого мне пришлось пожертвовать половиной позиций плетений первой очереди.

В моём понимании такая связь всё же жутко неудобная. Даже при небольшом количестве абонентов приходится носить целую кучу «Разговорников», а главное, освобождать под них место среди плетений первой очереди. Амулеты с бриллиантами в этом случае куда предпочтительней. Однако как бы я не брюзжал, местные со мной не согласятся. О чём и свидетельствует огромный спрос на моё изобретение.

— Успенский Иван Артёмович от Шешковкого. Слушаю, — раздался в моей голове незнакомый голос.

— Очень рад. Когда мы можем встретиться? Слушаю. — Не вижу причин тянуть с личным знакомством, чем быстрее, тем лучше.

— Готов увидеться хоть сейчас. Меня уже направили в Дикопольский полк, и отбыть нужно как можно быстрее. Слушаю.

— В таком случае не вижу причин откладывать встречу. Через полчаса на моей съёмной квартире устроит? Надеюсь, вы знаете, где это? Слушаю.

— Да. Буду к сроку. Закончил разговор.

— Закончил разговор.

Вот и ладушки. Признаться, я уже думал, что придётся изрядно задержаться в столице. Ну, мало ли, штаты у Тайной канцелярии достаточно скромные, поди ещё найди свободного экспедитора. Это ведь при том, что наверняка в полк уже направили человека. А может, и не одного. Но всё сложилось более чем удачно.

С утра я передал амулеты, получил деньги и благополучно сдал их помощнику казначея. При отбытии Мария Ивановна заберёт их с собой, у полкового казначея они всегда будут под рукой. Серебро течёт буквально рекой. Одни только лошади чего стоят! И ведь мы пока ещё в начале пути. Ну да ничего, если дела с «Разговорниками» пойдут так и дальше, то проблем со средствами не будет.

Улицы с утра засыпало снегом, но о санях думать пока рано, ещё вполне возможны оттепели. Хотя с бричкой