мы обнимаемся и я издаю тихий стон, он отрывается от меня, делает один прерывистый вдох и смотрит своими мерцающими волчьими глазами на мои влажные губы, которые горят от его поцелуя. Он тут же снова завладевает моим ртом, на этот раз более требовательно.

— Да, — хрипло выдыхает Маккенна. Он приживает меня к своему телу, его объятия одновременно крепкие и настойчивые, и по мере того, как его рот становится более властным, мой пылкий отклик заставляет его застонать.

— Останься на ночь, — шепчу я, хватаясь за плечи Маккенны и впиваясь зубами в его нижнюю губу, губу, которую я рассматривала всю ночь. Прежде чем он успевает ответить, я добавляю: — Проведи со мной ночь, ты не пожалеешь об этом.

— Наконец-то леди видит преимущества того, что рядом с ней сильный, способный на многое мужчина, — его голос полон абсолютным довольством и дразнящей хрипотцой. Кенна поднимает меня на руки и несёт к кровати и понятия не имеет, что на самом деле я напугана, одинока, уязвима и полна сожалений.

Клянусь, он ведёт себя так, словно я — главный приз…

Часть меня хочет сказать ему, что я приз-пустышка, внутри которого ничего нет.

Но другая часть только и жаждет, чтобы он заполнил его и помог мне, наконец, исцелиться.

На мгновение в голову приходит мысль, что я, возможно, уже миновала точку невозврата. Но задерживается она ненадолго, потому что его медленные, одурманивающие поцелуи возвращаются к моим губам, лицу, шее, заставляя реальный мир вращаться вокруг своей оси. Он опускает меня на кровать и вытягивается надо мной. Кровать принимает меня в свои объятия и почти проглатывает.

Молниеносным движением руки Маккенна стягивает одежду сначала со своего прекрасного тела, а затем и с меня, потом наклоняется и оглаживает каждый миллиметр моего тела, возбуждая своей эрекцией. Горячие прикосновения говорят мне, что сегодняшняя ночь будет актом необузданного обладания. Его обладания мной. Обычно я беру столько же, сколько отдаю, но сейчас Кенна, кажется, полон решимости получить всё — и я дрожу.

Кенна ложится сверху, а я провожу рукой по рельефным мышцам его спины. Тянусь к его рту — источнику дыхания — и хнычу, так как это единственный известный мне способ заставить его меня поцеловать. И он это делает. Маккенна скатывается на бок и прижимается бедром к моей тазовой кости, как будто ему необходим близкий контакт. С приглушённым рыком просовывает сильную горячую ладонь татуированной руки между моих ног.

Проникает пальцем внутрь.

Я раздвигаю ноги пошире и всхлипываю.

Издав низкий, пьянящий стон, Кенна втягивает ртом мою нижнюю губу и проводит другим пальцем вдоль моего входа. Наклоняется ещё ниже и сосёт сначала одну грудь, затем другую, продолжая ласкать меня пальцами. Внизу живота разгорается огонь, я дрожу от желания и начинаю ёрзать, когда чувствую подступающую разрядку.

— Не хочу кончить без тебя, — стону я.

— Со мной или без меня, но кончишь ты сейчас. — Он обводит большим пальцем клитор, и я вспоминаю, как он обещал мне, что однажды я буду его умолять…

— Пожалуйста. Мне нравится смотреть, как ты кончаешь со мной. Маккенна, пожалуйста.

Он останавливается, чтобы посмотреть на меня, мы оба тяжело дышим.

— Скажи это ещё раз.

— Кончи со мной.

— А где твоё «пожалуйста».

— Пожалуйста, Маккенна, — стону я.

Рыча от нетерпения, Кенна разрывает зубами упаковку презерватива. И вот он вооружён и готов, устраивает мои ноги вокруг своих бёдер. Толчок — и мы со стоном начинаем двигаться. Его тело танцора с мускулами, натренированными на силу и гибкость, скользит по моему телу, член заполняет меня. С губ срываются стоны экстаза, я провожу пальцами по его спине и обхватываю твёрдые, ритмично сжимающиеся мышцы задницы. Мы находим свой темп, и наше дыхание становится прерывистым — тела двигаются так, словно мы являемся продолжением друг друга.

Когда Кенна снова целует меня, ловко скользя губами по моим губам, эмоции кружат и бурлят, и огонь, бушующий между ног, добирается до самого сердца. Мои стены рушатся. Я не могу остановить их падение. Про себя думаю, что, когда всё закончится, я снова воздвигну их, но сейчас, в этот момент, меня привораживает запах и вкус этого мужчины, ощущение его кожи на кончиках моих пальцев. Это не просто секс.

И я это знаю.

Маккенна ритмично входит в меня, и кажется, что он сейчас поглощён моим телом так же самозабвенно, как и своими песнями, когда поёт. Агрессивное выражение его лица во время экстаза подводит меня к черте, и когда внутренности сводит неконтролируемая дрожь оргазма, я выгибаюсь, чтобы взять от него больше, и отдать всё, что у меня есть. Горячая, мощная кульминация пронизывает меня, лишая дыхания.

Я чувствую, как он начинает кончать, и когда его тело сводит судорога оргазма, что-то внутри высвобождается, и меня отпускает. Крепко прижимаюсь к его телу, меня захлёстывает нежность, и я шепчу:

— Вот так, кончи со мной, Кенна.

Маккенна издаёт низкий стон и хоронит его, набрасываясь на мой рот, и когда мы в изнеможении расслабляемся, он перекатывает нас, чтобы избавить меня от тяжести своего веса, и целует, шепча мне в губы:

— По шкале от одного до десяти, насколько тебе понравилось?

— На миллион.

Он смеётся вместе со мной и сжимает в объятиях, и, клянусь, его эго только что достигло необъятных размеров Шрека.

— Ты похож на Наполеона, выигравшего битву. Похоже, теперь у тебя всё так как надо, — говорю я, устало постанывая.

— Нет. Наполеон был мелкий. А я, наоборот, огромный.

— Это твоё эго огромное.

— Детка, мой член такой же огромный, как и моё эго, и им обоим нравится, когда ты их ласкаешь.

Его хриплый голос и дерзкая манера поддразнивать заставляет меня улыбнуться, но я прячу улыбку у него на груди и просто лежу, счастливая и всё ещё под впечатлением от занятий любовью. От нового для меня ощущения покоя и мира между нами. Мы лежим в постели, потные и молчаливые, но руки продолжают нежно поглаживать друг друга, как вдруг раздаётся стук в дверь и знакомый голос зовёт:

— Маккенна, открой.

Маккенна со стоном встаёт и голый идёт к двери, чтобы её открыть.

— Не сейчас, Лео.

— Ответь на звонок, — Лео бросает взгляд в сторону кровати, где лежу я, прижав простыню к груди. — Ты не будешь от него в восторге.

Он уходит, а Маккенна хватает свой телефон и проверяет сообщения.

— Офицер, который ведёт надзор за моим отцом. Блядь. — Он набирает номер и расхаживает взад и вперёд, ожидая, по-видимому, когда кто-нибудь ему ответит. — Добрый день.