вместе с ним бежали от казни? Мысли путались у меня в голове, иногда вспыхивая короткими воспоминаниями, но тут же терялись.

Утром я принялась вновь хлопотать по хозяйству, внимательно следя за колдуньей. Та часто куда-то уходила, а перед обедом занесла мне ощипанного гуся и отдала тушку со словами:

— Сегодня праздничный ужин сделаем. Барашек мой почти готов, да и полнолуние будет. Самое то! Магические силы явятся ко мне на помощь.

Я побледнела, а когда она вышла, то села на табурет и задумалась. Понятно было одно — нужно бежать прямо сейчас! Но это было невозможно, я готова была зарыдать от досады. Старуха посадила меня на цепь и освободиться я не могла, как ни старалась, а топорик оставался в сарае.

Ближе к вечеру мы вместе с ведьмой нашпиговали гуся травами да дикими яблоками, посадили в печь. Колдунья была довольна и даже пританцовывала от радости.

— Ух, сегодня шабаш устроим! — воскликнула ведьма и направилась прямо ко мне.

Она схватила меня за руки и принялась кружиться так сильно, что я чуть не упала. Но силы откуда-то в ней внезапно сделалось, как у двух дюжих мужиков.

— Вы говорили о вашей волшебной настоечке, может махнем по чуть-чуть? — я не придумала ничего лучше, как оттянуть время.

— Ну, — задумалась ведьма. — Это можно, время еще есть, да и все готово.

На дворе свечерело, ближе к ночи поднялся опять сильный ветер и я слышала, как иногда подрагивает дверь сарая, подпертая бревном. Ей вторила моя цепь, прочно вбитая в колышек. Старуха сходила в подвал и принесла своего пойла, которое мы тут же разлили в небольшие чарки. Меньше всего мне сейчас хотелось пить крепкое, но выбора не было. Опрокинув чашку, я закашлялась и скривилась.

— Ты гусем-то закусывай, — заботливо пододвинула мне мясо старуха.

— Ядреная, но пошла хорошо! — похвалила я настойку, а ведьма горделиво улыбнулась и выпила две кружки подряд, даже не поморщившись. После чего схватила гуся, придвинула руками и принялась раздирать на куски, набивая себе рот.

На душе сделалось хорошо, легко, вроде даже и страх перед ведьмой прошел.

— Бабушка! — спросила я ее мечтательно, в голове проплывали образы некого мужчины в рясе. — А вы когда-нибудь любили?

Старуха хмыкнула и принялась говорить:

— Спрашиваешь! Я ведь долго уже живу, целых сто писят лет. Мне хоть и помирать скоро, да молодость свою часто вспоминаю. Была я первой красавицей на селе, и как-то заехал к нам один князь, звали его Дюше. Красивый, статный, весь такой при наряде, серый камзол с золотыми пуговицами, черная шляпа с белыми полями, на бедре шпага. Мы как увидели друг друга, сразу поняли — это любовь. Ночью я к нему пошла и до самого утра мы предавались утехам на сеновале. Он такие хорошие слова мне говорил, обещал жениться и одарить богатствами несметными… Ты ведь не смотри, что я ведьма, да и род весь мой. Богатствами мы никогда не обладали несметными. Самое вкусное для нас — это души людские. Вот их мы бережем и собираем. Иногда любуемся как король любуется своей короной, — старуха взяла две косточки и приложила их к своей голове, имитируя корону.

— И что же было потом? — полюбопытствовала я.

Ведьма погрустнела, хрустнула косточкой и с шумом высосала из нее питательную жидкость.

— А потом он уехал. Я пыталась его искать, даже поехала тогда за ним. А он прогнал меня со словами: “ты простолюдинка, да еще и ведьма. Не бывать нам с тобой никогда. А коли бегать будешь за мной — на костер отдам!”.

— Вот козел!

— Да, — подтвердила ведьма, и тут же повеселела. — Пришлось на него сотню бородавок наслать. Так он и не смог вылечить их до конца жизни, да и красавицы все сбегали от него.

Я покачала головой. Почему-то того князя мне тоже стало жаль.

— Если вы наслали проклятие какое-то, чисто теоретически, есть шанс его снять?

Ведьма налила еще по чарке и выпила залпом, затем занюхала веточкой пахучей мяты. Подозрительно взглянула на меня своими черными глазами, подернутыми поволокой:

— Может сболтну лишнего, но способа снять мое проклятие нет. Только один маг может сделать это.

— Какой же? — я боялась дышать, чтобы не спугнуть миг откровений.

— Король Воронов, который обитает в Дремучих лесах. Только обычный человек не сможет к нему добраться — там непроходимые топи и много хищников.

— Вот как! — протянула я. У меня возникло еще много вопросов, но было понятно, что ведьма раскуражилась и отвечать на мои вопросы никак не хочет.

Я решила ее отвлечь:

— А вот у вас музыки нет, сейчас бы станцевали с вами! — пошутила я.

— Как нет? — ведьма встала и вышла, а через минуту вернулась с небольшим деревянным бубном. — Это мне, между прочим, Воронов Король и подарил! Еще лет сто назад, он тогда объезжал своих поданных. А сейчас уже не ездит — церковь слишком взбесилась. Вот он свергнет ее, так и пустимся с ним в пляс!

— Свергнет? Он имеет отношение к мятежам? — вопрос вырвался сам собой.

— Ну что ты, девонька. Воронов король — сильнейший из магов, который не будет распыляться на мятежи, — речь старухи сделалась напыщенной, словно, она сама руководила сейчас восстанием. — Это голова змея! Мозг, от которого расходятся во все стороны щупальца, управляющие восстаниями. Пылающее адово сердце, дающее нам колдовскую силу. А мы, все его подданные, лишь слушаемся нашего управителя. Людовик и в подметки ему не годится!

Ведьма принялась постукивать в бубен и подпрыгивать нелепо то на одной ноге, то на другой.

Опять я почувствовала, что потянула за какую-то важную ниточку. Во всяком случае у меня начал складываться пазл. Пусть пока без самых важных деталей, но это было уже кое-что.

Вдруг старуха перестала стучать в бубен, остановилась и резко схватила меня за руку. Ее глаза загорелись дьявольским огнем:

— И ты, девонька, когда мои силы получишь-то, знай, кого надо слушаться. Воронов Король сам с тобой свяжется, тебе весточку пошлет. Слушай да делай, что он скажет.

Не успела я что-либо возразить, как веселый взгляд ведьмы вернулся, она вновь захлопала в бубен, и подняла меня в пляс:

— Давай же! Чего сидишь!

Как только я встала, я поняла, что ужасно напилась. Голова кружилась, ноги шли в пляс, и я принялась пританцовывать рядом со старухой. В какой-то момент я поймала отражение в большом мутном бутыле и испугалась. Я выглядела точно как ведьма — растрепанные волосы, горящие глаза и злобный устрашающий вид. Разве что красота усилилась и стала пуще прежнего. Неужели