Мадам Фортуна отпрянула назад, врезалась в открытое пианино и задела своим задом клавиши. Прозвучал дикий, очень подходящий к случаю аккорд.

– Эдди? – повторила она. – Это ты, Эдди?

– Отпусти её, Фортуна, – произнёс всё тот же свистящий шёпот.

У мистера Фокса отвалилась челюсть.

Миссис Фишер снова схватилась рукой за сердце.

Архимед осторожно выглянул из-под дивана и опять спрятался.

Гудини переступал с лапы на лапу на плече бледной как мел мадам Фортуны.

А Мария была в замешательстве. Если Эдвард может хлопать дверьми и даже говорить, то почему он никогда раньше не делал этого? Зачем ему было писать свои сообщения, если можно было просто продиктовать их голосом? А ведь он за все эти годы ни единого не то что слова, даже звука не произнёс! И вообще его присутствие всегда было почти незаметным, едва уловимым, чтобы ощутить его, нужно чётко знать, что именно ты ищешь.

– О, Эдди! – воскликнула мадам Фортуна. – Неужели ты пришёл за мной? Но, прости, я ещё не готова!

– Отпусти… её… прочь, – снова прошептал голос.

Мадам Фортуна бросилась к Марии.

– Ты слышала? – взвизгнула она, выхватывая из-под неё стул. Это было так неожиданно, что Мария с трудом устояла на ногах, а устояв, немедленно бросилась к миссис Фишер.

– Всё, я её отпустила! – продолжила мадам Фортуна. – Эдди! Не надо меня ненавидеть! У меня были на то причины. И потом, ты же сам бросил меня, не забывай об этом! Я должна была о твоей дочери заботиться, наконец!

Она опустилась на опустевший после Марии стул и как-то разом вся сдулась. Из-под тюрбана выбились и свалились ей на лицо неопрятные пряди волос.

Мистер Фокс поскрёб прямо сквозь кепку у себя в макушке, пошевелил бровями и осторожно направился через длинный коридор в сторону спальни.

– Я хочу, чтобы ты немедленно убралась отсюда, – продолжал шептать замогильный голос. – Убралась и больше никогда не возвращалась.

– Да, Эдди, да! Только не преследуй больше меня, прошу! Прости! – и фальшивая «ясновидящая» приложила к своим глазам сжатые в кулак руки.

– Смотрите! Вон там! – воскликнула Мария, сжимая одной рукой руку миссис Фишер, а другой указывая в коридор. Там мимо мистера Фокса проплывала какая-то бесформенная тёмная тень. Эдвард?

Мадам Фортуна отняла свои кулачки от глаз, которые от страха сделались у неё круглыми и большими, как блюдца.

– Эдди! Я должна была сделать всё это только для того, чтобы выжить! Ты тогда утопился в реке, помнишь? Исчез, и я осталась совершенно одна, – мадам Фортуна тряслась как в лихорадке. Она поправила свой тюрбан и совсем уже по-волчьи завыла. – Что ты ещё от меня хочешь, Эдди? Оставь, не преследуй меня!

Маленькая тень вплыла в гостиную. Казалось, что она накрыта чёрной атласной простынёй – это действительно только казалось так? Мария нервно вздохнула, а мистер Фокс зашёл к призраку сзади, присмотрелся к нему, склонив свою голову набок, а затем решительно наступил ему на хвост своим ботинком.

Призрак продолжал своё движение по воздуху.

– Ладно! Ты хочешь, чтобы я полностью изменила свою жизнь? Я стану другой! – истерично визжала мадам Фортуна.

Тень двигалась вперёд, но прижатый мистером Фоксом край простыни – а это была всё же именно она – оставался на месте, и вскоре чёрная ткань целиком сползла на пол.

– Ты? – вне себя от гнева воскликнула гадалка.

Это был Себастьян. Теперь он стоял во весь рост и растерянно оглядывался по сторонам, а у его ног, словно скинутый плащ, темнела простыня.

– Себастьян, – ахнула Мария. Значит, он слышал всё по уоки-токи. Слышал и пришёл спасать её.

– Себастьян, значит, – холодно сказала мадам Фортуна. – Ну а если этот маленький дурачок – Себастьян, значит, Эдди долго ещё за мной не придёт. Если придёт вообще, – она указала на него пальцем и приказала: – Свяжи его, Фокс! И вдову тоже! – затем зловеще усмехнулась и добавила, потирая ладони: – А мы тем временем сокровищем займёмся, и Мария найдёт его для нас!

Мария посмотрела на Себастьяна, перевела взгляд на миссис Фишер, потом на мистера Фокса и, наконец, на свою мачеху.

– Я не смогу его найти, – сказала Мария. – У меня не получается разгадывать шарады Эдварда.

– Найдёшь! – отрезала мадам Фортуна и швырнула Марии последнюю подсказку Эдварда. – Даю тебе пять минут, чтобы разобраться в этом. А если не сумеешь понять, что здесь сказано, можешь попрощаться со своими друзьями.

Мистер Фокс разодрал чёрную простыню на длинные полосы, связал ими ноги и запястья Себастьяна, потом проделал то же самое с миссис Фишер.

Мария взяла исписанный листок. Руки у неё дрожали. Во рту пересохло, и невозможно было сглотнуть.

Она понимала, какая ответственность за своих друзей лежит сейчас на ней.

По сути дела, от неё зависело теперь всё. Буквально всё.

А вот что прочитала на том листке Мария:

Мария отложила листок в сторону, задумчиво покачала головой. Ну как только мог Эдвард вот так вот поступить с нею? Обещал настоящее сокровище для вдовы, а теперь советует Марии в себе его искать. Что за бред такой?

– Нет, не такое это сокровище, как мы думали, не такое, – бормотала она себе под нос. – Не золото это и не серебро. И не камешки драгоценные.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросила расслышавшая её мачеха.

– То, что сокровища в том виде, как мы понимаем, нет, и никогда не было, – ответила Мария. – Во всяком случае, такого сокровища, на которое вы с мистером Фоксом нацелились. – Она посмотрела на то, как извиваются её связанные верёвками из простыни друзья, и добавила: – Его сокровище – это любовь, то есть вещь, для вас совершенно бесполезная и непонятная.

Мадам Фортуна скомкала листок со стихами Эдварда и швырнула его на пол. Потревоженный Гудини помахал крыльями и снова угнездился на хозяйкином плече. Мадам Фортуна поправила воротник своей меховой шубки и сказала, прищурив глаза:

– Если я что-то достаточно хорошо знаю про Эдди, так это то, что его стишки всегда имели много значений. Расплывчато он писал. Непонятно. Так что сокровище всё-таки есть. И оно здесь. Найди его, найди сокровище!