Но при этом мадам Фортуна не была хорошим человеком, это однозначно.

Двуличная она, лживая, скользкая какая-то, и верить ей нельзя ни на грош. То связывает лучших и единственных друзей Марии, то расхваливает её на все лады, дифирамбы поёт, что называется. Другими словами, всегда делает только то, что в данный момент выгодно лично ей.

И Мария решила, что пусть мачеха забирает всё, что захочет, но из этого города в белом фургоне уезжает отсюда только вдвоём с мистером Фоксом. А она, Мария, с ними не поедет. Ни за что.

Мария замедлила шаг. Мачехе стало неудобно держать её за руку, она ослабила хватку, и Мария осторожно, по одному, освободила свои пальцы.

В конце прохода находилась дверь. Дойдя до неё, мадам Фортуна остановилась, стёрла густую паутину с ручки, повернула её, и дверь со скрипом отворилась.

Марию обдало новым, странным запахом. Запахом залежалой бумаги. Запахом старых книг.

Мадам Фортуна пошарила рукой по стене возле двери, нашла выключатель и щёлкнула им.

Над дверью загорелась лампочка, осветив ведущую вниз деревянную лестницу.

– Иди первой! – шёпотом приказала мадам Фортуна. – Предоставим твоему папочке защищать тебя!

Мария протиснулась мимо мачехи и начала спускаться вниз. Свет зажёгшейся лампы выхватывал только первые три ступеньки, дальше лестница тонула во тьме.

Медленно перебирая ногами, Мария продолжала спуск. При каждом шаге ступеньки скрипели на все лады, и было, в общем-то, страшновато.

– Эдвард! – шёпотом позвала она. – Ты здесь, Эдвард?

В давние времена так называемого сухого закона эта подвальная комната могла быть чем-то вроде секретного бара, где тайком от полиции собирались любители выпить контрабандного виски. Помните фильм «В джазе только девушки» и похоронное бюро Коломбо Белые гетры? Вот-вот. Теперь, очевидно, это было место, где спрятано сокровище.

Хотелось бы, конечно, иметь под рукой зажжённую свечу, а ещё лучше фонарик. Неудивительно, что мачеха послала вперёд Марию, чтобы самой не переломать себе ноги.

«Интересно, – подумала Мария. – Если со мной что-нибудь случится, мадам Фортуна бросит меня здесь или нет? Скорее всего, бросит, наверное».

Придерживаясь рукой за стенку, она продолжала спускаться и наконец оказалась внизу, на ровном, покрытом керамической плиткой полу.

Тем временем глаза Марии немного приспособились к темноте, и в серых сумерках от долетавшего сверху света начали смутно проявляться контуры предметов.

Сейчас это были какие-то массивные прямоугольные плиты, расставленные круговыми рядами и напоминавшие камни Стоунхенджа. Это старинное и совершенно загадочное сооружение Мария не раз видела на картинках и фотографиях в книгах.

«Может, это древний какой-то подземный языческий храм?» – мелькнуло в голове у Марии.

Тут она почувствовала затылком прикосновение холодного ветерка и спросила:

– Ты здесь, Эдвард? Что это за место?

Ясное дело, она заранее знала, что ничего на её вопрос призрак не ответит.

Размахивая по сторонам руками, Мария вдруг натолкнулась на какую-то веревочку и дёрнула за неё. Что-то щёлкнуло, зажужжало, а затем загорелись лампы под потолком и осветили весь подвал.

Мария улыбнулась. Никаким древним храмом это место не было, а «камни Стоунхенджа» оказались вовсе никакими не плитами, а полками. Выстроившимися за рядом ряд полками, на которых стояли книги. Сотни книг.

Сзади загремели на лестнице шаги мадам Фортуны.

– Как? Это и есть сокровище? – недовольно поморщилась она, оглядевшись вокруг. – Тоже мне сокровище – старые книги! А золото где?

– Золото! Золото! – покивал головой Гудини, сидя на плече мадам Фортуны.

«Значит, сокровище – это библиотека», – подумала про себя Мария, ещё внимательнее осматриваясь вокруг. Оказалось, что здесь не только книжные полки были. На стенах висели странные абстрактные картины, на полу стояли набитые книгами картонные коробки. Мария наклонилась, чтобы прочитать названия на корешках, вытащила наугад одну книгу. Это оказался сборник стихов, причём стихи были напечатаны на каждой нечётной странице, а каждую чётную страницу украшала гравюра.

– Не верю! – закричала мадам Фортуна, бешено сбрасывая на пол стоящие на полках книги. – Не верю! Джон! Джон!

И она поспешила по лестнице наверх, а Мария осталась одна в этой пещере чудес.

Со стен на неё смотрели картины, написанные на холсте смелыми разноцветными мазками густой краски. Похожие картины она видела в Музее современного искусства. Мария пошла вдоль полок, ведя пальцем по корешкам книг. Одна из них была заметно выдвинута вперёд. Наткнувшись на эту книгу, Мария вытащила её и взяла в руки. Это оказался довольно тонкий томик в пыльной зелёной обложке, на которой было напечатано:

Эту книгу написал её отец?

У Марии перехватило горло. Она опустилась на колени, открыла книгу и уткнулась носом в страницы. Да, эти стихи по стилю были очень похожи на послания Эдварда, которые Мария получала от него все эти годы.

Это были стихи её отца!

Из книги выпал вложенный среди страниц запечатанный конверт. В тот же миг заскрипели, застонали ступени, и показалась мадам Фортуна, а за нею миссис Фишер и Себастьян.

Себастьян непрестанно чихал и твердил:

– У меня аллергия на пыль.

– Заткнись! – рявкнул на него появившийся следом мистер Фокс.

Он толкнул Себастьяна, тот налетел на миссис Фишер, та на мадам Фортуну, и так они все втроём скатились по оставшимся ступенькам в подвал.

Здесь миссис Фишер просияла и с восторгом воскликнула:

– Сокровище – это книги! Ах, Роберт! – она доковыляла до ближайшей полки, прижалась лицом к книжным корешкам, вдохнула их запах. – Это книги, которые издавал мой муж! – пояснила она. – И картины здесь! А Роберт сказал мне, что распродал всё это. Но я и тогда думала, что он не мог сделать это. Просто не мог!

«Так вот в чём дело, – подумала Мария. – Эдвард хотел вывести нас на оставшиеся после Роберта книги».

Но что-то не сходилось тут, не срасталось что-то, и она спросила:

– А почему мистер Фишер захотел, чтобы эту библиотеку нашли именно сейчас? Как вы думаете, миссис Фишер?