Взглянула на часы, в ужасе выпрыгнула из кровати. До чего неудобно! Опаздывать — то есть доставлять другим неудобства — Арина ненавидела.

Понеслась в ванную. Зубная щетка в левой руке, правой — пригладить волосы, неудобно ужасно, поцарапала губу, вырвала чуть ни целую прядь. Из коридора — будто ее подгоняют — шум, грохот. Вдруг показалось: американская знакомая Маруся кого-то гневным голосом распекает. Ну вот. Галлюцинации от нервов.

Лихорадочно натянула футболку — позавчерашнюю, других не было. В одну минуту первого примчалась к ресепшен — и поняла, что до сих пор спит. Потому что дяди Феди, который, как и она, никогда не опаздывал, видно не было. Зато у стойки администратора действительно стояла Маруся. Яростно выгребала из ящиков стола какие-то бумаги.

— Ой, — не удержалась девушка. — Вы приехали?!

Хозяйка хмуро взглянула на Арину:

— А чего оставалось? После всего, что ты мне понаписала?!

Прежняя администраторша забилась грустной мышью в уголок холла, сверлила их обеих ненавидящим взглядом.

— Чего зыркаешь? — напустилась на нее всевидящая Маруся. — Давай, пошла прочь!

— А трудовая?

— Потом заберешь. Я пока подумаю, по какой статье тебя уволить! Чтоб больше никуда не взяли!

— Вы не имеете права! — осмелилась неприветливая дама.

— Я здесь все имею, — зловеще пообещала Маруся. И строго велела Арине: — Пойди горничных мне найди — и сюда их.

«А они меня послушают?»

Но спорить с хозяйкой не стала. Толкнула в дверь с табличкой: «Только для персонала».

Две золотозубые то ли казашки, то ли киргизки спешно запихивали в сумки — чашки, плошки, полотенца — по виду все отельное.

— Вас хочет видеть Мария Олеговна, — сообщила Арина.

— А ми нет. Ми не хочем! — дружно залопотали женщины. — Ми уходим, сейчас прямо!

— Не задерживаю, — проявила инициативу Арина. — Только посуду отельную верните. И полотенца.

Голос у нее тихий, без властных ноток. И в отеле она никто — постоялица. Но женщины почему-то послушались, дружно начали разгружать сумки. Однако решить проблему миром не успели. За спиной Арины показалась Маруся, мгновенно оценила диспозицию, взвилась:

— Стырить хотели?

— Нет, нет! — в ужасе запричитали женщины. — Ми порядок наводить, после себя все чисто оставить!

Мария Олеговна продолжала раздуваться.

«Как кобра», — беззлобно подумала Арина и примирительно произнесла:

— Они только свое собирали, ничего отельного не трогали.

Жалко бедных гастарбайтерок. Пусть лучше хозяйкин гнев на нее обрушится. Однако Маруся бушевать не стала. Цыкнула на женщин:

— Ладно, брысь отсюда.

Те мгновенно испарились.

Мария Олеговна рассеянно потерла лоб:

— А что я сегодня делать буду? Двое съехали, четверо заезжают.

— Никаких проблем, — поспешно произнесла Арина. — Я уберу.

Женщина взглянула насмешливо:

— Других дел нет?

Дядя Федя, наверно, уже пришел, ждет в холле. Но девушка твердо произнесла:

— Надо ведь вам помочь.

— Ну, попробуй, — хмыкнула Маруся.

Опустилась устало на стул, яростно вдарила кулаком по батарее:

— Ты представить не можешь, до чего обидно! Всю душу в этот отель вложила, а теперь опять с нуля начинать.

— Раз четверо заезжают — уже не с нуля, — подбодрила Арина. — Только давайте это ужасное объявление насчет обуви прямо сейчас снимем.

— Уже сорвала, — устало усмехнулась Маруся. Взглянула скептически на Арину: — Ты постели-то умеешь стелить?

— Лебедя из полотенца не сверну. А белье сменить — дело нехитрое.

Арине искренне было жаль эту шумную, предприимчивую, а сейчас абсолютно растерянную женщину. Дядю Федю только надо предупредить, что никакого свидания не будет.

В холле друга семьи не оказалось, и девушка вытащила телефон.

— Дядя Федечка? — виновато произнесла в трубку. — А вы где?

— В парке «Дубки». Любуюсь заливом.

— Но мы вроде встретиться договаривались?

— Так тебя ведь Маруся припахала! — весело отозвался тот.

— Э… ну да, — окончательно смутилась Арина. — А вы откуда знаете?

— Я знаю все, — тоном оракула отозвался он. — Раньше семи она тебя из когтей не выпустит. Тогда позвонишь. Я буду неподалеку.

Снова накатило ощущение: жизнь — бурный поток. Как подхватил в январе — так и несет по одному ему ведомому руслу. Куда волной выбросит — неведомо. Но мчаться — непредсказуемо, быстро, повинуясь чужой воле, — в чем-то даже приятно.

Арина нашла подсобку, где хранились моющие средства. Отыскала шкаф с чистым бельем. Распечатала упаковку с резиновыми перчатками. Поймала себя на странной мысли: ей проще чужую грязь убрать, чем идти на свидание с дядей Федей. Странно тот себя ведет. Получается, и Марусю знал, и что она сегодня приедет. А ей почему не сказал?

Ладно, выяснит потом. Пока что Арина рьяно взялась наводить чистоту. Сначала хотела — выскоблить все идеально, но быстро поняла: одним махом давнюю грязь не выгребешь. Что в отеле главное лично для нее? Чтобы сантехника идеально чистая и никакой пыли по углам. Вот на этом и сосредоточилась.

Когда Арина домывала унитаз, в комнату заглянула Маруся. Окинула внимательным взором потное лицо горничной. Спросила недоверчиво:

— Ты правда концерт Венявского играла?

— Солисткой никогда не была. А у третьей скрипки партия простая. — И немедленно задала встречный вопрос: — Откуда вы дядю Федю знаете?

— Так он у меня в «Добролюбове» постоянный клиент был. Попал случайно — когда на Новый год все «Астории» с «Гельвециями» расхватали. Ну, и стал с тех пор ездить.

— Вообще-то он довольно крутой, — недоверчиво произнесла Арина. — И сейчас в «Коринтии» остановился.

— А у меня по сервису не хуже было. А по цене — в пятнадцать раз дешевле, — заверила Маруся. — И по отзывам на «букинге» — почти десятка. — Помрачнела, добавила: — Теперь-то назад не отыграешь.

— Почему нет? — решила подбодрить ее Арина. — Вы ведь вернулись!

— Да не вернулась я никуда, — тоскливо произнесла женщина. — Муж скандал закатил. Так что через неделю обратно.

Глаза — словно у печальной собаки. Жаль, утешать ее некогда.

— Мария Олеговна, — смущенно произнесла Арина. — Можно я с уборкой закончу?

— Вот смотрю я на тебя — и понять не могу: где подвох? — пробурчала Маруся.

Резко обернулась, вышла из номера.