— Я еще наверстаю, — улыбкой поддерживает меня Антон. — Буду наматывать круги вокруг дома.

— Это не обязательно…

— Тебе, Дашуль, не приходило в голову, что я сам хочу проводить больше времени с дочерью? Я и так пропустил почти год.

— Если ты говоришь это искренне…

— Искренне, — не дав мне договорить, подтверждает Антон. — Или ты решила, что я через Есю хочу к тебе подобраться? Так у меня вроде уже это получилось.

Он самодовольно усмехается, кивая на мой живот. Подушкой, которая стоит рядом, я тут же прикрываюсь от взгляда собственного мужа, а вторую, поменьше, кидаю в него, не прицеливаясь.

Но Антон в миг мрачнеет.

Он убирает ее в сторону, пальцы на моей коже замирают. Я хочу подтянуть их к себе, но у Антона другие планы и силовое преимущество.

— Я был на опознании, — оглушает меня словами Антон. — Следователь нашел в телефоне Нонны мой номер, он решил, что нас могут связывать какие-то отношения, поэтому в первую очередь и позвонил мне, а не ее подругам.

— Нонна?.. Она?.. — я закусываю костяшку, чтобы не сорваться и перевести дыхание. — Как это случилось?

— Пока детально неизвестно. Но скорее всего она переборщила с предельно допустимой нормой запрещенных веществ. Ее любовник сбежал, подозреваю, что мужик либо женат, либо с политическими подвязками, и ему такой скандал повредил бы. Я не знаю, был ли у Нонны шанс, вызови кто-нибудь скорую вовремя. Сейчас уже бессмысленно об этом говорить.

— Гектор знает? Хотя зачем я спрашиваю… Конечно же нет, иначе он так себя не вел бы. Боже, я не представляю, как вообще можно сообщить ребенку о таком.

— Я пытаюсь подобрать слова, но пока плохо выходит.

Если честно, я вообще не уверена, что малыш сразу поймет все. Для него это будет звучать как что-то непонятное и не особо важное. Возможно, Гек даже пропустит все мимо ушей, потому что никогда с таким не сталкивался.

Сегодня, как заведенный бегая по горкам и плавая в бассейне с пластиковыми шариками, он и не вспоминал о маме. А к концу был настолько вымотан, что уснул прямо за ужином, шлепнувшись щекой в пюре.

— Даш, я не имею права просить тебя об этом, но на первое время…

— Стоп, — теперь я не даю Антону договорить. — Ты считаешь, что я выгоню трехлетнего ребенка неизвестно куда вместе с человеком, который понятия не имеет, как обращаться с детьми?

— Я вообще-то уже научился отличать присыпку от детского питания, — пытается пошутить он.

— В три года это уже совершенно бесполезная информация.

Мне все-таки удается избавиться от хватки Антона на моих ногах, и я отползаю поближе к спинке, успешно подтянув колени к груди.

— Даш? О чем думаешь? — осторожно спрашивает Антон.

— В данный момент — ни о чем. Я думала раньше, что в какой-то момент мне все-таки придется встретиться с Нонной, а теперь… Хочется верить, что я не желала ей зла настолько, но вспомнить не получается.

— Глупости все, Дашуль. Нонка была взрослым человеком со своей головой на плечах, и магия, или что ты там себе придумала, здесь уж точно ни при чем.

— Утром я спрашивала, совсем ли все плохо, а ты ответил, что не знаешь, — дожидаюсь момента, когда Антон мне кивнет. — И я не знаю. Боюсь смотреть в будущее…

Антон упирается в колени локтями. Простая черная футболка натягивается на его напряженных плечах. Почти таких же, как были у меня до легкого массажа. Только мой муж умеет себя контролировать, поэтому в мраморного застывшего Давида он не превратится.

— Пара дней, Даш, — повернув голову ко мне, просит Антон. — Я найду няню с проживанием, и Гек вернется в теперь уже его квартиру. Если захочешь, чтобы я выбрал, это безоговорочно будете вы с Есей, но не проси меня совсем бросать пацана, пожалуйста. Я другу поклялся, фактически на крови.

Я не хочу этого.

Не хочу, чтобы Антону пришлось разрываться. Я не желаю ему кошмаров по ночам и вот этой вечной хмурой складке между бровями, к которой так и тянутся пальцы.

Но я не представляю, как побороть себя и стать кем-то по-настоящему близким для чужого ребенка. Ребенка женщины, чуть не оставившей мою дочь без отца.

— Так у тебя здесь что, детский сад теперь? — Лера провожает маленького Гека вопросительным взглядом, когда он проносится мимо нас с каким-то самолетом в руках.

— Что-то вроде, — отмахиваюсь я от ее вопроса. — Как у тебя дела?

— От меня отстал этот ненормальный Чернов. Вернее я думала, что он отстал, а недавно увидела его фото в каком-то заграничном издании в компании молоденькой актрисульки. Чернова просто нет в России.

— Актрисульки? Лер, а это ли не ревность?

— Какая ревность? Я тебя умоляю! Сто лет он мне не нужен со своим заносчивым характером, смех один.

Но я-то вижу, как Лера мрачнеет при упоминании неизвестной девушки. Кажется, адвокат Антона все-таки зацепил мою подругу, а вся эта показная неприязнь всего лишь следствие нежелания признаться в этом даже самой себе.

— Лучше расскажи мне, что это за мальчик, — продолжает подруга, решив перевести тему. — Я, знаешь ли, сильно заинтригована. Ты прятала где-то еще одного ребенка?

С тяжестью в голосе я пересказываю Лере события последних дней. Теперь нам уже известно, что Нонна была в отеле со своим постоянным любовником, который метил в депутаты. Он трусливо сбежал, когда маме Гектора стало плохо, потому что боялся засветиться в этом деле, будучи глубоко семейным человеком.

Сейчас ему грозит настоящий срок, а его жена уже сделала заявление о намерениях развести и отсудить у мужчины все в пользу детей.

— А что будет дальше? — осторожно интересуется Лера. — Какие вообще у твоего мужа мысли по этому поводу?

— Антону сложно. Как и мне. Пока что мы взяли няню, она, кстати, вот-вот должна прийти. У Гектора нет других родственников, а я не могу представить себе, что он окажется у каких-то незнакомых людей…

— Все сложно? — с грустной улыбкой на губах Лера помогает мне найти подходящие слова.

— Я бы сказала, что еще хуже.

— У меня бы не получилось принять чужого ребенка, — откровенничает Лера. — Своих, конечно, я еще не родила, но даже сама мысль пугает. Как вообще понять, получится ли у тебя воспитать из него нормального человека? А если случится подростковый бунт? Не представляю, какого это, лет десять растить кого-то, а тебе потом заявят, что ты не мать и слушаться тебя никто не будет… Прости, Даш, — быстро исправляется она. — Ты же знаешь, я люблю иногда немного пофилософствовать.

— Все нормально. У меня в голове те же мысли, и я понятия не имею, как с ними справиться. А еще мне постоянно кажется, что Нонна где-то там наблюдает за всем этим и насмехается надо мной. Я буквально скоро начну слышать ее голос.