Юстус кивает.

Фэллон?

Да, нужно снять барьер, но сперва мне нужно увидеть свою пару.

– Дайте мне минутку.

Платье прилипает к телу, скорее алое, чем розовое. Я ковыляю к двери, хватаюсь за ручку и тяну на себя.

В темно-синем мраке сотворенного Лором шторма нечто сверкает. Что-то, что стремительно несется прямо на меня. Я не вздрагиваю и не уворачиваюсь, ибо это клюв, а не оружие. Ворон растворяется в дыму, который клубится за барьером, прежде чем превратиться в птицу и устремиться ввысь, навстречу торнадо из черных перьев и сверкающих когтей. Неистовое карканье, которое раздавалось с тех пор, как Лор атаковал дом, начинает стихать.

Я вытягиваю руку. Юстус позади объясняет:

– В отличие от барьера вокруг Шаббе, здесь он действует в обоих направлениях. Но только на тех, в ком течет воронья кровь.

Мои ногти царапают нечто, на ощупь похоже на стекло, но по виду – на воздух. Сердце сжимается в груди. Впервые в жизни я жалею, что родилась…

Я останавливаю себя – нельзя о таком жалеть и даже думать.

– Тебе придется подождать, пока я не сотру печать Мериам. – Слова Юстуса ударяют меня по затылку, резкие, как его дыхание. – Скоро ты будешь свободна, Фэллон.

Свободна от этого дома, но не от этого кошмара. И не освобожусь, пока жив король-фейри.

Я оглядываюсь на лестницу, по которой спустился Данте. Он прямо там, Фэллон, прямо у тебя под ногами, говорю я себе.

Если я вернусь в свою тюрьму, вооружившись нужными заклинаниями и нужным клинком, то смогу обрести настоящую свободу уже сегодня. Гремит гром, и небо искрится. Полагаю, моя пара не в восторге от моей безумной идеи. По правде говоря, мне тоже она противна до глубины души.

Я вновь поворачиваюсь к небу и жду своего полуночного короля, и, пока он бушует, я наконец успокаиваюсь.

Глава 34

С неба подобно кометам падают струйки дыма и вонзаются в пропитанную дождем землю с такой силой, что пол под ногами дрожит, вибрации пробегают вверх по ногам и колени подгибаются. Я не падаю только потому, что держусь за дверную ручку, но даже она почти не спасает, когда дым сплетается в расплывчатую фигуру с глазами металлического оттенка.

С губ хриплым всхлипом срывается имя Лора, с ресниц скатываются слезы и бегут по щекам. Дверная ручка выскальзывает из пальцев, и я делаю шаг навстречу своей паре. Его лицо скрыто в тени, тем не менее ярость освещает черты лица, придавая золотистым радужкам холодный отблеск.

Подобно бурному горному потоку, дым Лора устремляется вперед, но врезается в невидимый щит. Теперь следующее за ударом землетрясение настолько сильное, что я теряю равновесие и валюсь на Юстуса, который сдавленно ахает. Дедушка, может, и выжил, но явно не в полном здравии.

Лор колотит барьер своими призрачными кулаками, тем временем над землей разносится гром – оглушительный раскат встряхивает зеленые кроны деревьев.

– Тебе бы поработать над своими дипломатическими навыками, Рибио, – обдувает мою влажную щеку голос Юстуса.

– Что он вам… показал? – Я успеваю заменить слово «сказал» более подходящим – в конце концов, моя пара может вложить в голову фейри только образы.

– Все те пытки, которым он меня подвергнет, если я немедленно не верну тебя ему.

Я не прошу подробностей. Возможно, мое пребывание в подземном мире Данте и отбило у меня чувство брезгливости, тем не менее, судя по мощи гнева Лора, я могу упасть в обморок, заглянув в его разум одним глазком.

Перед мысленным взором мелькает образ истерзанного тела, прикованного к скале Монтелюче, вокруг которой кружат стервятники. Созданное моим воображением или присланное Лором? Впрочем, неважно. Я выбрасываю его из головы и отодвигаюсь от дедушки.

– Юстус нам не враг, Лор.

Он, на хрен, забрал тебя у меня!

– Чтобы я могла убить Данте до того, как тебе захочется взять дело в свои когти и навлечь проклятье на себя и весь твой народ. – Я прокручиваю в памяти момент, когда я загнала фейри в угол своим мечом.

Да кого я обманываю? Этот изворотливый хорек ни разу не был загнан в угол. Впрочем, он побывал прямо у моих ног, и если бы не дурацкая корона, возможно, я бы таки отсекла ему башку.

– Он еще жив. – Сердце дрожит от ярости, тем не менее голос совершенно сухой и гладкий, как истертая штормами галька на пляже.

От образа возникает ощущение чего-то неправильного, искаженного. Может, голос у меня и звучит устало, но жадность Данте подточила меня и превратила в скалу, чьи края пронзят его плоть при нашей следующей встрече. А мы непременно встретимся. Я буду выслеживать этого фейри до тех пор, пока его сердце не остановится в моей ладони.

Тени Лоркана пульсируют, его призрачные пальцы распрямляются на жестокой пустоте, разделяющей нас.

Печать, Биокин. Вели фейри немедленно ее стереть, или, клянусь, я его не пожалею.

Я поворачиваюсь к генералу.

– Юстус, печать. Как нам от нее избавиться?

– Нам? Никак. К ним спущусь только я: выдам себя за Ластру и скажу, что смог вернуться.

– Ластра знал пароль к хранилищу?

Юстус поджимает губы. Очевидно, нет.

– Дверь закрыта, как ты попадешь в хранилище? Открывать с помощью воды нельзя, поскольку Ластра был земным фейри.

Юстус смотрит на другого мертвого солдата.

– Этот был огненным, – произношу я. Мы не упоминаем Катона, но и он владел магией не воды, а ветра. – Если скажешь, где печать, я могла бы…

Любимая, ты совсем рехнулась? – Тон Лора такой же пылкий, как вспышка молнии, озаряющей его небо.

– Нужно будет вытянуть кровь из мраморного бюста моей матери, и такой силой обладает только наложившая заклинание ведьма. – Он опускает взгляд на свою ладонь – ту, в которой заключена их с Мериам связь. – И я.

Я бросаю взгляд в направлении коридора, по которому меня вели.

– Я могу взорвать потолок хранилища, вы в него запрыгнете. И вот так мы можем унести Мериам… – Внезапно перед глазами предстает воспоминание о пустом хранилище. – Она ведь все еще там, внизу?

– Там. Но хранилище погребено слишком глубоко под землей. – Юстус сжимает губы, затем ахает: – Придумал! Ты сделаешь меня невидимым.

– Невидимым? Я способна на такое? – Хотя сейчас совсем не время восторгаться силой в моих руках, как можно удержаться и не разинуть рот? Не округлить глаза?

О боги! Так вот как Мериам тогда отвлекла солдат Данте!

Юстус бросается вперед, и я следую за ним нетвердой походкой, мысленно проклиная