Гаргета, известный вам как барон, просто похерил наши приготовления в виде ловушек. Ещё, месье знает про наши ставки на обстрел копьями. И заготовил свои грёбаные щиты. И прямо сейчас, его отряды…

— Марсель. Заткнись, друг мой… — изящный удар по рёбрам сбил дыхание разошедшегося авантюриста. Не позволив и далее опускать боевой дух солдат.

— Сыграй лучше нам что-нибудь воодушевительное.

— Апф… Понял, друг мой… зря я вчера Вас пожалел… Апф… Сейчас исполню одну вещь.

Бодрые, ритмичные звуки какого-то марша, в исполнении усевшегося на самом верху башни Марселя, понеслись над перевалом.

Бодрые орки, толпой голов под сотню, бодро рванули по склону вверх. Барон бросил в атаку всех. У брода, в тылу наступающих, остался только сам Гаргета и пятёрка орков, резерв охраняющий стоящую тут же подводу.

Бегущая к заставе орда пугала. Три десятка огромных бугаёв, часть первых рядов в рыцарских доспехах. Сила оркоидов позволяла им в таком виде бежать вверх по склону, таща перед собой наспех сбитый деревянный щит, секиру и арбалет. За латниками неслись рядовые орки. В кожаной броне, с небольшими лёгкими щитами и арбалетами. По паре у каждого. Само собой с топорами и дубинами.

Три десятка копий, выпущенных дрожащими гоблинскими руками, толпа даже не заметила. Пара сработавших ловушек, ничего не решала. Спущенные навстречу огромные валуны были встречены глухим строем щитов, которые подпирали по несколько бойцов каждый. С бессильным треском камни налетели на живую стену. Слегка продавили её и остановились. Позволив врагу просто обойти ставшие безобидными глыбы.

Копья теперь летели вразнобой, теряясь в пёстрой толпе. Гарнизон стрелял по готовности, с бешеной скоростью расходуя заготовленный арсенал. Часть щитов измочалили, часть превратили в неподъёмные ежи. Но враг даже темпа не потерял. Бронированные псевдорыцари варварского розлива пёрли напролом. Лишённые щитов, они безбоязненно принимали удары копий на прочные латы.

— Слушай команду! Обстрел по задним рядам. Консервные банки не трогать!

Словно нехотя, гоблины перенесли огонь на плохозащищённых арбалетчиков. И только казалось, что обстрел стал приносить результаты, как орки остановились.

Протяжный взвой трубы в руках барона. Ещё один. Вся масса орков ощетинилась арбалетами.

— Твою мать! Руби концы, спускай всё! — в голосе Марселя читалась паника.

За секунду до третьего сигнала трубы, раздался грохот. Десятки заготовленных брёвен подпёртых клиньями, потеряли опору. Запас, рассчитанный сбивать одну атаку за другой, был спущен в один момент. Треща и разбиваясь о камни, лавина брёвен катилась навстречу другой, состоящей из живых тел.

Орков проняло.

Барон трубил. Но арбалетный залп, должный выкосить ряды моих бойцов, превратился в жидкий не прицельный дождик. Многие отстрелялись в молоко. А после, орки бросились кто куда. Часть жалась к стенам ущелья. Часть приготовилась встретить удар щитами, став живым волнорезом. Кто-то в нерешительности застыл. Но убегавших не было.

Крики отчаяния, яростный рёв, стоны раненых и треск разлетающейся в щепу древесины. Клубы поднявшейся пыли. Проход меж отвесных скал, по которому спускался тракт, превратился в кровавую ловушку. Сломанными куклами лежали тела. Раненые ползли вниз. Сухая глинистая почва склона окрасилась кровью.

Но спустя секунду, послышались команды вражеских командиров. Спустя две, орки вновь собрались в атакующий клин. Три, и взревев, орда продолжила свой забег оставляя на земле с десяток тел.

Мы ударили всеми силами. Убили десятую часть и ранили каждого второго. Но не остановили врага. Гоблины дрожали от ужаса. Броски копий уходили в пустоту. Напитанный магией марш Марселя безбожно фальшивил, но всё ещё удерживал моё войско от панического бегства.

Каменная стена, совсем недавно казавшаяся неприступной. Внушавшая уверенность одним своим видом. Несокрушимая преграда на пути любого недруга. Вдруг стала жалким подобием самой себя. Куцей запрудой на пути вскормленной дождями взбесившейся горной реки. На пути ревущего, от ничем не сдерживаемой мощи, потока.

И орки ревели. Заглушая мелодию Марселя дикими боевыми кличами, грязными ругательствами, отборным матом и болезненным воем.

Гарнизон заставы был готов капитулировать. Офицеры теряли контроль над бойцами. Рохля сам едва держался. Марсель тянул какую-то заупокойную. Лишь Ррык-кы злобно скалил свою пасть исходящую пеной. Всё же гноллы, в отличие от гоблинов, прирождённые воины.

Вид советника вернул мне немного веры в наш успех. И заставил сосредоточиться на битве.

Вовремя.

Поток врагов резко замер послушный вою сигнальной трубы. И вновь ощетинился арбалетами. Перезарядить арбалет за столь малое время, под атаками, на бегу — невозможно. Это были вторые комплекты, снаряжённые заранее. Запаса брёвен у нас больше не было. А расстояние, от орков до плотной массы гоблинов на стенах, стало вдвое меньше.

— Шая! Во всю мощь!

В этот раз приказ отдал я. Марсель так и не смог преодолеть природную гоблинскую суть и тратил все силы на музыку и самоконтроль. На командование уже не хватало.

Шаман крякнул, пробормотал что-то нечленораздельное и кулем свалился на пол надвратной башенки, где и находился. Вся доступная ему мана улетучилась мгновенно. Заранее призванные и удерживаемые им эфирные создания, растворились в воздухе подчиняясь приказу.

Духи сомнения. Неразумные сгустки энергии, флёр чужих эмоций. Чуть колеблющейся дымкой они оседали на головах арбалетчиков. Сбивали боевой настрой, внушали чуждые мысли. Заставляли опускать щиты, разряжать арбалеты в воздух и бестолково озираться по сторонам.

— Собрались трусы! Атака по готовности! Уничтожить арбалетчиков!

Избавленные от давящего пресса боевых кличей врага, подстёгнутые приказом, гоблины ожили. Первые копья осторожно полетели по недоумевающим оркам. Ещё пара секунд, и застывшее в недоумении войско подверглось безжалостному выкашивающему дождю копий.

Боль приводит в чувство. Орки оживали. Сбрасывали наваждение. Дергались в стороны. Получали новые раны. Те, кто сохранил арбалет заряженным, расстреливали копьеметателей, сея первые смерти в рядах защитников. Несколько гоблинов рухнуло. Мёртвые и раненые. Но ситуацию это уже не могло переломить. Поголовно раненые. Не имея возможности перезарядить арбалеты. Потеряв щиты и понимание ситуации. Орки служили живыми мишенями. Только огромный запас жизненных сил спасал их от истребления.

Барон вновь протрубил.

Толпа отхлынула обратно к броду. Воины в доспехах прикрывали своими телами менее бронированных. Стрелки тащили вниз раненых. Те кому не посчастливилось задержаться на склоне, безжалостно уничтожались целыми гроздьями копий.

На обезображенном спуске лежали сотни копий, груды камней и брёвен. А так же два десятка зелёных тел. Почти пятая часть армии, которую барон привёл к моим стенам, полегла. Многие из выживших — ранены. Казалось бы можно праздновать победу. Но…

В подводе, за спиной барона, оказался целый аптечный склад. Десятки, сотни маленьких пузырьков с зельями. Заботливо проложенные сеном, они были очень похожи на тот, что я выпил в логове гарпий. И очень споро расходились по рукам раненых. Их содержимое исчезало