Она переступила порог кофейни через пять минут после того, как туда вошел он. Поторапливалась, и это было приятно. Боялся, что прежние знакомые станут от него шарахаться, когда он нагрянет с визитом. Вика порадовала. Да она и первой была, к кому он приехал. Остальных оставил на потом. Остальным не верил ни черта.

– Что закажем?

Он глянул на нее, когда она присела. Отметил, что она подправила макияж, обновила аромат. Он стал сильнее. И снова порадовался: для него старалась.

– А давайте, как раньше: сливочный грибной супчик, двойной эспрессо и фруктовую корзиночку под взбитыми сливками. – Вика облизнулась. – Мы с вами раньше всегда это заказывали.

– Помнишь? – Орлов подозвал официанта.

– А как же! – Вика потянула с шеи шелковый шарф, обнажая великолепную длинную шею без намека на морщинки. – Я все помню, что касается лично вас.

– А что касается моей бывшей жены, помнишь?

Орлов сделал заказ, глянул на Вику. Вопрос ей не понравился. Он ее будто разочаровал.

– Ирина… Ирина… – произнесла она со вздохом. – Что-то помню. Что-то постаралась забыть.

– Викуля, мне надо услышать от тебя все, все, все. И что помнишь, и что забыть постаралась. Это важно. – Он накрыл ее ладонь, лежавшую на столе, своей ладонью, печально улыбнулся. – У меня там информации было ноль. В газетах полный бред. Интернета, сама понимаешь, у меня не было. Вернулся, поискал в Сети. Ничего.

– Что вы хотели бы услышать, Дмитрий Сергеевич?

Она осторожно вытянула руку из-под его ладони. Ее искусно подкрашенные глаза заволокло странным чувством. Он не осмелился бы назвать это ревностью. Но сильно смахивало, сильно.

– Да все! С самого начала!

– С начала чего?

– С того самого, как у меня начали прорезываться рога. – Он качнул головой. – И как я просмотрел?

– Так некогда вам было следить за ней, Дмитрий Сергеевич, – тут же вступилась она за него, возмущенно фыркая. – Вы вкалывали сутками. А она… Она ваши деньги спускала на развлечения с Семиным. А гадкий Лавров им в этом активно помогал.

– Лавров? Игорь? – Орлов выпятил нижнюю губу, недоверчиво глянул. – Так он же сам мне про них рассказывал.

– Ох, Дмитрий Сергеевич, Дмитрий Сергеевич! – Вика всплеснула руками. – И как вы могли ему доверять?! Этот иуда… Это такой, редкой популяции, иуда! Он вел двойную игру, неужели вы до сих пор не поняли?! Он вам стучал на Ирину, а сам ей свидания устраивал с Семиным за городом в отелях. Сам лично оплачивал им счета за счет ваших, между прочим, средств. Мне девочки из бухгалтерии потом рассказывали, что счета за свидания оплачивались из вашего бюджета. Он все это делал тайно и наслаждался. Извращенец чертов!

– О господи! – Дмитрий прикрыл ладонью глаза. – Я что, такой глупец, да? Со мной так можно было? Я, получается, великий лох?!

И тогда Вика сказала единственно верные слова. Те самые, которых он ждал все равно от кого, когда вернется.

– Вы, Дмитрий Сергеевич, просто очень порядочный, верный человек. Доверчивый. И очень порядочный. В вашей голове на тот момент просто не могло сложиться таких преступных гадких схем, которые рождаются в башке Лаврова ежеминутно. Это великий комбинатор подлости. Он разрушал вашу семейную жизнь. Он за вашей спиной разрушал ваш бизнес. Он и только он виноват в том, что вас посадили.

– Ну, тут ты немного не права.

Орлов еле выговорил. Ее слова его окончательно растрогали. Даже губы пришлось закусить, чтобы они не дрожали.

– Я же не мог не знать, что подписываю.

– Может быть, да, а может быть, и нет. Потом долго шли разговоры, что Лавров специально втягивал вас в сомнительные сделки, чтобы свалить. И первый дал показания против вас. Сволочь! – прошипела Вика с ненавистью. – Такая сволочь! И знаете, Дмитрий Сергеевич, мы с девочками много обсуждали вашу беду. Уже потом. Когда вас посадили. И знаете, к какому выводу пришли?

– К какому?

Им принесли заказ. И они схватили ложки. Сливочный грибной суп пах непередаваемо. Так же, как и раньше.

– Это Лавров подсунул Семину Ирину вашу.

– Нет, Вика, ну это бред полный! – Он грустно хмыкнул. – Никто никого не заставлял и не неволил, так ведь?

– Так-то да. Но Лавров их познакомил. Он знал, что Семин профессионально разводит женщин на деньги. Знал и познакомил. Зачем? Мотив какой? Только один: нагадить вам. Ну и, разумеется, поиметь с этого выгоду.

– Возможно.

Он не стал спорить. Он многого не знал. А о чем-то, как оказывается, даже не догадывался. О том, к примеру, что Ирину и Семина свел Лавров.

– И он ее поимел. И еще какую! – Вика отодвинула опустевшую тарелку. Взяла в руки кофейную чашку. – Знаете, к кому перешел ваш бизнес после того, как вас закрыли?

– Знаю, к Семину.

– Это поначалу. Это сразу, как у вас начались проблемы. А потом, потом?

– Нет. Наверное, к тому, кто теперь тобой командует.

Он тоже доел суп и потянулся к кофе. Но рука его повисла на полпути. Окаменела. И сам он окаменел.

– Что ты сказала, Вика?!

– Я сказала, что передаточным звеном после Семина и перед нашим новым хозяином был Лавров! Подозреваю, что Семин был просто пешкой. Ему этот бизнес – как собаке пятая нога. Он ничего в этом не смыслил. Он оформил его на себя, потом благополучно передал Лаврову. Тот его очень быстро продал за хорошие деньги. Поимел, по слухам, целое состояние.

– И куда же он его подевал, это состояние?

Орлов прокашлялся, не зная, верить или нет Викиной запальчивости.

– Я был на его последнем адресе. Обычная квартира. Ничего особенного. Куда он подевал состояние?

– А кто вам сказал, что он его подевал куда-то? Вы имеете в виду, растратил, что ли? – Вика испачкала губы взбитыми сливками с пирожного и теперь аккуратно стирала их салфеткой.

– Нет, ну он же богат. Почему так скромно живет?

– В этом весь Лавров. Да потому что он шифруется, Дмитрий Сергеевич. Потому что он творит свои черные дела, оставаясь в тени. Даже риелторская контора оформлена не на него. Хотя она его! Только его!

– Какая контора?

Вика назвала. Орлов качнул головой. Это была та самая контора, которая оформляла сделку его соседке.

– И что? Прибыльным оказался бизнес Лаврова в сделках с недвижимостью?

– Слышала я, там такие дела творятся! На черных риелторов не тянут, конечно, Лавров не идиот. Но делишки там о-го-ого какие прокручивают. И все чисто!

Он тут же вспомнил, как жаловалась ему соседка Лера на странности проживания в бывшей комнате Ирины. О странных соседях, проживающих в комнате, которая должна была быть закрыта, потому что по закону принадлежала ему. О частых продажах и перепродажах комнаты, в которой теперь поселилась она.