И что же получается? За всеми этими махинациями стоит Лавров?! Снова он?!

А Лера не знала? Как-то не верится.

И он зачем-то рассказал всю ее историю Вике. Она слушала очень внимательно.

– А потом одного из актеров находят убитым? – уточнила она, подозвала официанта и запросила еще кофе.

– Как-то так. – Орлов последовал ее примеру и тоже заказал еще кофе.

– И следом участкового убивают? – Вика устремила вдаль немигающий взгляд.

– Да. Ко мне даже с вопросами приходили. Пытались навесить на меня свой висяк. Не вышло. Соседка подтвердила мое алиби, – зачем-то сказал он Вике.

Может, для того, чтобы ей ничего такого не думалось о нем, как, например, его соседке Лере. Она ведь так ему до конца и не поверила, он понял, хотя и спасла от лишних вопросов полицейских.

– Хм-мм… Лавров! – Вика затрясла указательным пальцем. – Точно он, иуда, убирает свидетелей. Может, и не сам, конечно, но его рук дело! А полиция что? Не арестовала его еще?

– Так у них на него ничего нет. Он вокруг чист. К тому же он исчез.

– Как это?! – Вика побледнела. – Сбежал?!

– Возможно. Его бывшая жена, теперь моя соседка по квартире, тоже его ищет. И не может найти.

– Его жена теперь ваша соседка?! – ахнула Вика.

– Бывшая жена.

– Тем более! Дмитрий Сергеевич, это же… Это же… Одним выстрелом двух зайцев.

– Ты о чем, Вика? Я не понял. – Орлов нахмурился.

– Это так в его духе. – Она покачала головой, поджав губы, взгляд застыл. – Узнал, что вы выходите. Убрал свидетеля, чтобы лишнего не болтал. А вам подсунул свою бывшую жену. Та-да-да-там, сюрприз!

Вика взмахнула ладонями, разводя их в стороны. А он снова ничего не понял.

– Дмитрий Сергеевич, да он нарочно ее туда впихнул. Чтобы и ей отомстить за что-то. Уж не знаю, за что. Но чтобы основательно помучилась, когда вы начнете ее презирать за родство с ним. И чтобы у вас лишние подозрения на ее счет породить. Ну, Лавров! Ну, комбинатор!

А ведь все так и вышло. Все, как Вика изложила. Как только он узнал, что Лера жена Лаврова, пусть и бывшая, он тут же от нее отвернулся. И постарался забыть. Хотя она ему понравилась. Очень понравилась.

А Лера точно теперь мучается, потому что он прогнал ее, когда она приехала к нему за город. Он бессовестно плюнул ей под ноги. И она уехала в слезах.

– Не могу поверить. Неужели это все может быть правдой? – Он сморщил лицо, как от боли.

– Сто процентов это правда. – Вика достала из сумочки помаду и зеркальце и слегка коснулась губ, подкрашивая. – Верьте мне, Дмитрий Сергеевич. Можете Семину позвонить. У меня есть его номер телефона. Запишете?

Он тут же забил под ее диктовку номер в свой мобильный.

– Откуда, Вика? Откуда ты так хорошо знаешь Лаврова? Знаешь обо всех его махинациях? – спросил он, когда они уже вышли из кофейни на улицу.

– Не знаю точно, Дмитрий Сергеевич, но точно догадываюсь. Потому что очень хорошо знакома с его методами. – Она поправила воротник кашемирового пальто, поднимая его повыше.

– Откуда знакома? С методами?

Вика грустно улыбнулась и со вздохом произнесла:

– Потому что я спала с ним, Дмитрий Сергеевич. Еще до того, как он подхватил из рук удравшего за границу Семина вашу Ирину.

И ушла…

Она постояла возле подъезда. Послушала, как стучат обледеневшие ветки о козырек подъезда. Звук почудился ей тоскливым, звенящим. Лера переступила с ноги на ногу. Под подошвами сапог противно захрустела ледяная корка. Она поставила пакет с продуктами на снег и полезла в сумочку за мобильным. Набрала Сашку.

– Ну чего ты, чего, дружочек? – отозвалась подруга почти сразу. – Домой не хочется?

– Ага.

– И где слоняешься?

– У подъезда торчу. – Лера поднесла незанятую замерзшую ладошку к губам, подула. – Холодно.

– Так домой иди, – посоветовала Сашка.

– Не хочу. Пусто там. Не могу я там, Саша.

Лера обвела взглядом старый двор. Хороший двор, уютный. Без сквозняков, хотя и с проходными дворами, а в межсезонье с лужами. Здесь было бы славно гулять с ребенком. И катать его во-он с той горки.

– Пусто?! – ахнула подруга. – Так заведи себе веселого соседа, блин! Жаль, твой бывший сосед крякнулся. Он бы тебя теперь развлек. Он бы тебе в раковину еще нагадил пару раз, и было бы тебе счастье.

– Ой, да при чем тут это? – захныкала Лера.

Подруга была права на сто процентов, даже на двести. Вся ее блажь и нежелание идти домой были вызваны одной-единственной причиной – там не было Орлова. А все ее нытье про то, что там пусто, холодно и одиноко, – это ложь.

Пусто не было. Мебели хватало. Она за минувшую неделю немного обставила прихожую. Купила зеркало с подсветкой, напольную чугунную вешалку для одежды и миленькую банкетку, обтянутую темным бархатом. Вышло стильно и красиво. Она даже позволила себе помечтать о том, как сидит на банкетке, собираясь на работу, а Орлов помогает ей обуваться. Ой, такая она…

И считать, что ей холодно в квартире, Лера не могла, плюс двадцать шесть было в комнате и на кухне. Как у Орлова за дверью, она знать не могла. У нее не холодно было, даже жарко. Она ночами форточку распахивала настежь, прежде чем улечься в свою широченную кровать, расположенную под потолком.

Вот одиноко – да. Тут попадание. Ей его очень не хватало. И она, как заведенная, готовила каждый вечер вкусный ужин, хотя аппетита не было никакого. На всякий счастливый случай. Вдруг он придет, а у нее в холодильнике пусто? И по выходным готовила. И пекла что-нибудь необычное. Сашка была просто счастлива, когда забегала к ней.

– Ох, хоть бы Орлов еще пару месяцев не появлялся, – мечтательно закатывала она глаза, уминая ее пирожные с воздушным кремом. – Как же вкусно.

– Лера, давай двигай домой, – скомандовала Сашка ей на ухо. – Хватит морозиться и бродячих собак пугать. Заболей еще. Мне ухаживать за тобой некогда. Алекс уже путевки оплатил на новогодние каникулы.

– Ты уедешь? Уедешь от меня на все каникулы? – Лера закусила губу.

– Не уеду, а улечу, – поправила подруга. – И напомню: тебе предлагалось. Ты отказалась. Все, иди домой. Согрейся. Прими ванну, зажги ароматизированную свечу. Помедитируй. Хорош хандрить. Настрой себя на то, что все твои проблемы в прошлом. Ты ведь, как я поняла, комнату продавать не собираешься? Теперь не собираешься?

– Нет, – шмыгнула Лера виновато носиком.

Она почему-то испытывала странное чувство вины за чувство к Орлову. Она считала его странно запретным – свое чувство. Она не должна была позволять себе увлекаться им. Не должна была мечтать. Он не ее мужчина. Он для нее слишком хорош.