− Справедливо, − согласился Алекс. – Мы непременно это обсудим. Но где-нибудь в другом месте. Идет?

− Я с тобой никуда не пойду и Еве не позволю, − уперлась Лиза.

− Я – негодяй, ты меня ненавидишь. Все предельно ясно. Но стоит ли из-за этого подвергать жизнь дочери опасности?

− Мама, − снова подала голос Ева, − Алекс прав: надо торопиться. Если уж на то пошло, я ему верю, а ты доверься мне.

− Пусть хотя бы извинится, − потребовала Лиза.

− Это обязательное условие? – раздраженно спросил Алекс, думая о том, откуда в едва живой душе взялось столько сил.

− Да.

− Очень жаль, потому что я ни капли не раскаиваюсь. Ты знала, на что соглашалась, когда шла на сделку с Самаэлем. Финал у твоей истории предполагался один. На моем месте мог быть кто угодно.

− Это было грубо, − надулась Ева. – Тебе лучше извиниться.

− Сказанное мной справедливо. И ты это знаешь не хуже меня.

− Может и так. Но я – предводительница, и я приказываю тебе извиниться, − со стальными нотами в голосе произнесла Ева.

− Вот как, − Алекс усмехнулся и шутливо поклонился. – Слушаю и повинуюсь. Прошу извинить меня за ваше убийство.

− Ничего страшного, − кивнула Лиза, поразив Алекса. – В последние несколько лет я подозревала, что этим все кончится.

Лиза натянуто улыбнулась. Сейчас она нравилась ему куда больше. В ней чувствовался внутренний стержень, которого не было при жизни. Смерть чудесным образом повлияла на ее характер. Или так сказалась трезвость? Вот такая женщина сгодилась бы в матери предводительнице. Обидно, что отведенное ей время она потратила столь бездарно.

Появление во внутреннем дворе фурии в сопровождении предводительницы и души потревожило демонов-теней. Ева пожалела, что у нее нет балахона с капюшоном, как у Алекса. Казалось, все смотрят на нее. Даже те, у кого нет глаз. Наконец, впереди замаячил вход в конюшню, и троица прибавила шаг.

В конюшне их встретила Вика. Девушка заметно нервничала. Прежде всадники не выказывали неповиновение курфюрстам. Ева разделяла тревогу Вики. За каждым углом ей чудились преследователи. Она слабо верила в счастливый исход побега. Но если ей удастся вывести мать за пределы Дома, это уже будет победой.

− Лошади готовы, − доложила Вика, игнорируя Лизу. – Макс и Виталик ждут сигнала. Но есть одна проблема.

− Какая? – на ходу спросил Алекс.

− Главные ворота. Они заперты. Я, конечно, оптимистка, но надеяться, что их перед нами вот так запросто распахнут, глупо.

Откинув капюшон, Алекс потер переносицу. Ева отметила, насколько утомленным он выглядит. В уголках губ образовались складки, между бровей пролегла морщина. Она пожалела о сказанных в гневе словах. Не стоило давить на него, заставляя извиниться и поощряя тем самым свое уязвленное самолюбие.

− Так что нам делать? – Вика заглянула Алексу в лицо.

− Откуда я знаю? – резко ответил он. – Почему всегда я должен искать выход? У нас есть предводительница. Пусть она хоть раз исполнит отведенную ей роль и скажет, как нам быть.

И Вика, и Алекс повернулись к Еве. В свое время даже выбор платья для школьного выпускного стал для Евы труднорешаемой задачей. А тут все-таки речь о пяти жизнях, включая ее собственную, и об одной душе.

− Мы попросим открыть ворота, − пробормотала Ева.

− И все? – Алекс пришел в восторг. – Поражаюсь твоей самонадеятельнности. Никак не пойму, в чем причина: в дерзости или глупости.

− Я уже однажды так выехала за ворота, − заявила она.

− Каким образом? – Вика глядела на нее с надеждой. Это было необычно. Ева осознала: несмотря на весь свой боевой дух, Война ведомая, а не ведущий.

− Просто попросила открыть их, − повторила Ева.

− Отлично, − кивнул Алекс. – Так и поступим.

Он зашагал к стойлам. Ева передала мать под опеку Вики и догнала парня.

− Ты же не серьезно? – прошептала она, поравнявшись с Алексом.

− В каком смысле?

− Это дурацкий план. Нас поймают.

− Это твой план, − с нажимом напомнил он. – Ты – предводительница, мой удел подчиняться.

− Я сказала это просто так, − Ева схватила его за руку и вынудила остановиться. – Хватит дуться. Ты выбрал неподходящее время.

Алекс снизошел до того, чтобы посмотреть на нее, и произнес:

− В любом случае с боем нам через ворота не прорваться. Наш единственный шанс покинуть Дом – рассчитывать, что тени добровольно откроют ворота.

− Ева! Я безумно волновался за тебя, − из стойла вышел Макс.

Она опомниться не успела, как очутилась в его объятиях. Но вместо желанного успокоения они вызвали раздражение. Вероятно, причина крылась в вине, которую она чувствовала перед Максом. А может, время было неподходящим. Будучи прижатой к груди Макса, она поймала насмешливый взгляд Алекса. Он смеялся над ней. Еще бы! Не трудно догадаться, что он о ней думает. В его глазах она насквозь фальшивая. Хуже всего, что она тоже считала себе таковой.

− Выводите лошадей!

Виталик и Макс бросились выполнять команду Алекса.

− Мама поедет со мной, − сказала Ева.

− Ты должна понимать, что на Землю ей дороги нет, − предупредил Алекс, снимая бесполезный балахон. Притворяться фурией уже не имело смысла. − Она мертва.

− Знаю. Но я в наших силах увезти ее подальше от Дома.

Вшестером они выехали из конюшни. Ева сжимала рюкзак с книгой Судного дня, сзади, обхватив ее за талию, сидела мама. Вика держала ладонь на рукояти меча, готовая в любой момент ринуться в бой. Макс, будучи на взводе, ерзал на спине коня. Виталик, как обычно, вел себя так, точно происходящее его не касалось.

Недавно они примерно в том же составе покидали Дом, отправляясь в опасное путешествие за ключами от книги Судного дня. В тот раз Ева ощущала себя важной. От нее зависела судьба многих. По крайней мере, она так думала. На деле все оказалось проще: ей была уготована роль жертвы. Обида к этому моменту улеглась, и злость сменилась жаждой жизни.

Ева подозревала, что большая часть ее внезапно проснувшегося жизнелюбия происходит от Тьмы. Вот уж кто по натуре боец. Приходилось сдерживать ее, чтобы она не проявляла себя чересчур открыто. Но последние несколько дней порядком измотали Еву. Она не выспалась, оголодала и боялась даже собственной тени, и Тьме не составило труда пробиться.