машинально отвёл глаза, смутившись, и только потом понял, что она посмотрела на него не просто так.

То, что принесли Одичалые, каким-то образом касалось его.

Когда он снова взглянул на неё, Катарина всё ещё наблюдала. Она наклонила голову и позвала его. В груди Саймона шевельнулся ужас. Отодвинув миску, он поднялся, пробормотал что-то в качестве оправдания и отошёл от друзей. В спину ему донеслись удивлённые оклики, но он ничего не ответил, а просто подошёл к Катарине, которая не сводила с него глаз.

– Что случилось? – прямо спросил он. Она нарочно наклонила плотный лист так, чтобы не показывать содержимое, и пальцы зачесались желанием выхватить его. – Какие-то новости о Нолане?

Катарина снова взглянула на лист, помедлила, и Саймон заметил, что он порван – только не с краю, а по центру, будто его пронзили ножом.

– Дозорные нашли его прибитым к дереву на краю нашей территории, – сказала она хриплым голосом человека, наглотавшегося дыма. – Оно адресовано тебе.

Она перевернула лист, и когда Саймон увидел кроваво-красные слова, выведенные крупным аккуратным почерком, его сердце пронзил лёд:

«Он ждёт тебя, Саймон Торн. Приходи до полуночи».

На самом верху страницы он увидел знакомый ромб с двумя треугольниками – символ Верховного Совета, – и очертания замка.

Цитадель.

– Это что… – Краска схлынула с лица, когда он пригляделся к странным чернилам. – Кровь?

– Утром солдаты заметили наших разведчиков, так что Верховный Совет про нас знает, – сказала Катарина, будто он и не спрашивал, что само по себе стало красноречивым ответом. – Но пока они думают, что Наследники сгорели, они не станут тратить ресурсы и силы на стычку на нашей территории, а лучше бросят их на подготовку к твоему нападению…

– Я пошёл, – выпалил Саймон. Если кровь действительно принадлежала Нолану, то Вадим его пытал, а Саймон прекрасно знал садистские наклонности европейского Хранителя. Он не мог ждать полуночи, не мог рисковать – ведь если брат попытается сопротивляться, Вадим убьёт его одним движением ножа или одной каплей яда.

Но когда он повернулся, чтобы уйти, то столкнулся с друзьями, которые окружили его, прижав к краю стола.

– Никуда ты не пойдёшь, – сказала Ариана. – Сначала составим план.

– Вадим только этого и добивается, – добавила Уинтер, скрестив руки на груди и придав уверенности веснушчатому лицу. – Нолан не заложник…

– Он – приманка, – закончила Шарлотта.

– Вадиму нужен ты, – сказала Ариана, сверля его тёмными глазами. – Это ты сталкивался с ним и уходил живым раз за разом. На твоём фоне он просто посмешище.

– Я понимаю, что это ловушка, – пробормотал Саймон, комкая записку в кулаке. – Но я не могу сидеть сложа руки.

– Ситуация паршивая, – согласился Джем. – Очень паршивая, я бы сказал. Но, – добавил он, – в ней есть и позитивные стороны.

– Мой брат пропал, – вспылил Саймон. – Что тут…

– Я не про это, – поспешно исправился Джем. – И мы придумаем, как вернуть его, не потеряв ещё и тебя, Саймон. Но у нас тактическое преимущество. – Он обвёл рукой завтракающих Наследников. – Катарина правильно говорит: Верховный Совет не знает, что Наследники живы. Вадим считает, что победит, как только убьёт тебя, и будет полностью сосредоточен на этом.

– То есть, – с лёгкой ухмылкой сказала Шарлотта, – если мы правильно всё спланируем, ты отвлечёшь Вадима, а Наследники с Одичалыми уничтожат всю его армию прямо у него под носом.

Все они выглядели невероятно довольными – даже Ариана, которая смотрела на него так, будто понимала, что они загнали его в угол. Но Саймон покачал головой, а на сердце заскребли кошки.

– Это хороший план, – признал он. – Правда, хороший…

– Мы знаем, – сказала Уинтер, перекинув косу через плечо.

– Но, – продолжил Саймон, – я не могу заставлять Наследников и Одичалых – да и вас тоже – опять рисковать собой. Они и так достаточно натерпелись – что вчера, что в Китае.

– Только вот, – раздался ещё один голос, – тебя никто не спрашивает.

Между Шарлоттой и Джемом встал Бэк, возвышаясь над ними на добрых пятнадцать сантиметров. В зелёных глазах горела серьёзность, а за его спиной виднелись наблюдающие Наследники.

– Мы здесь не потому, что делаем тебе одолжение, – продолжил Бэк. – Мы здесь потому, что не хотим победы Верховного Совета.

Саймон покачал головой.

– Но вам больше не нужно сражаться. Для Верховного Совета вы мертвы – вы можете просто вернуться домой, к семьям, и никогда больше не волноваться о Вадиме.

– Но он останется в живых, – сказал Тембо, стоящий у входа. – Пока существует Верховный Совет, не видать нам ни спокойствия, ни свободы.

– Как и всем анимоксам, – сказала Яра, вставая, и её близняшка Дельфина поднялась вслед за ней. – Мы не сможем жить в мире, которым правит Верховный Совет. Вот почему мы здесь, Саймон. Мы – защитники анимоксов, и сражаться за них – наш долг и честь.

По толпе прокатился ропот, и, к удивлению Саймона, на стол взобралась Суюки, чуть не угодив ногой в миску Кая.

– Давайте проголосуем, – сказала она. – Кто хочет жить в страхе до конца своих дней, под чужим именем и в чужой стране, притворяясь, что он не Наследник, лишь бы Верховный Совет его не нашёл?

Никто даже не шевельнулся.

– Голоса за позорный побег отсутствуют, – объявила Суюки, красноречиво покосившись на Саймона. – А кто хочет раз и навсегда расправиться с Верховным Советом, отбить у них город наших предков и позаботиться, чтобы от рук Вадима больше не пострадала ни одна семья и ни один анимокс в мире?

В воздух моментально поднялось пятьдесят рук, а за ними постепенно подтянулись и остальные – даже Экон, стоящий на другом конце комнаты, мрачно расправил плечи.

– Да, Нолан не Наследник, – пророкотал он, – но он один из нас. Ради нас он рисковал семьёй и собственной жизнью. Он сражался с нами, объездил ради нас весь мир. Пришла пора проявить благодарность.

Несколько Наследников, включая Саймона, пораскрывали рты.

– Но ты же его ненавидишь! – воскликнул Тембо, а Экон пожал плечами.

– Да, мы не ладили, но теперь мы бок о бок сражаемся против самых грозных наших врагов. И за это я готов называть его – и всех вас – братьями.

– И сёстрами, – жизнерадостно добавила Ви, подскочив. – И вообще, Саймон, когда нам нападать, если не сейчас, когда есть такая возможность застать их врасплох!

– А я говорил, – ухмыльнулся Джем. – Тактическое преимущество.

Бэк, всё это время молчавший, кивнул.

– Сейчас или никогда, – согласился он. – И мы выбираем сейчас.

Саймон догадывался, что Наследники его не бросят, но после всего пережитого они не обязаны были бросаться в бой с таким уверенным энтузиазмом. Они вообще не были ему обязаны. Но они были здесь, и они готовы были сражаться, и он понятия не имел, как выразить захлестнувшую его благодарность, от которой глаза защипало от слёз.

Но вместе с благодарностью пришло ещё кое-что. Знакомый страх ответственности за жизни Наследников, понимание, что, если с ними что-то случится, он будет