может, потому что он сам многое потерял. Одиночество, неуверенность, страх – только сейчас Саймон ощутил в полной мере, что Бэку Роту пришлось вынести. И не только ради защиты Наследников, но и чтобы попросту выжить.

– Сочувствую, – сказал он. – Тяжело тебе пришлось.

Бэк взъерошил перья.

– Ну, ради этого мы и сражаемся. Чтобы Наследникам больше не нужно было скрываться и отказываться от всего, лишь бы остаться в живых.

Саймон кивнул. У них было много причин биться, но теперь он знал, по какой причине борется Бэк.

– Поначалу я в тебе сомневался, – спустя какое-то время сказал Бэк. – Считал тебя… высокомерным. Думал, ты просто строишь из себя героя, как твой брат. Но ты и правда герой.

– Нет, – пробормотал Саймон. – Я просто хочу защитить семью и друзей.

– И всех, кто под руку подвернётся, – со смешком сказал Бэк, но веселье быстро угасло. – …Спасибо тебе за всё, что ты сделал ради моей сестры, и за все жертвы, на которые ты пошёл ради Наследников. Тебе выпала несправедливая доля, и мне жаль, что я только подлил масла в огонь.

Саймон боялся пошевелиться, ведь тогда, казалось, его с головой захлестнёт волна горя, которую он сдерживал всю неделю.

– Твоей семье тоже пришлось пережить много несправедливости, – выдавил он. А потом, ободрённый их первым искренним разговором, добавил: – Тебе станет легче. Ну, с Шарлоттой, Эмилией и Катариной. Они тебя любят, и ты к ним привыкнешь.

– Наверное, – пробормотал Бэк.

– Точно. Два года назад я даже не знал, что у меня есть брат-близнец, а мама вообще не жила со мной, пока… пока я не уничтожил Хищника. До этого мы практически не виделись, и… иногда так странно, что она теперь рядом. Но я люблю свою семью, и хотя мне бывает неловко, оно того стоит. Так непривычно, что мне теперь есть на кого положиться. Раньше был дядя Дэррил – это он меня вырастил. А когда он умер… – Саймон выдохнул. – В общем, тебе станет легче.

Бэк издал низкий звук, слегка похожий на рычание, но вскоре замолчал.

– Я не понимаю, как быть человеком, которого они во мне видят, – признался он так тихо, что Саймон с трудом расслышал слова за шелестом листьев. – Я уже не тот ребёнок, что исчез из их жизни. Я даже не помню, кем он был.

– Так им и скажи, – заметил Саймон. – Они поймут. Они тоже изменились.

Бэк хмыкнул.

– У меня плохо… с разговорами по душам. Когда я в последний раз поделился с кем-то своей тайной, то лишился всего.

– Ты просто… попробуй, ладно? – сказал Саймон. – У тебя появился второй шанс. Не упусти его. Они искренне тебя любят.

– Знаю, – сказал Бэк, и стало понятно: тема закрыта. Поэтому Саймон не стал упорствовать, и они погрузились в молчание. В этот раз тишина не давила, и он немного расслабился под солнечными лучами, радуясь, что они с Бэком в кои-то веки на одной волне.

Но где-то через минуту он заметил, как по улице на окраине города пробирается женщина, следуя уж больно странным путём.

– Что она делает? – озадаченно спросил он. – Как будто трещины на тротуаре обходит.

– Не знаю, – хмуро сказал Бэк. – Что-то тут не так.

– Нужно разобраться, в чём дело, – сказал Саймон, расправляя крылья, но Бэк ткнул его в бок, и он поперхнулся.

– Только попробуй, – сказал Бэк. – Мы и так слишком близко. Как бы Совет не заметил, как мы улетаем.

– Но если что-то случилось…

– Ночью узнаем, – сказал Бэк. – Мы не можем рисковать. Если в Совете поймут, что Наследники выжили…

– Я сам слетаю, – упрямо сказал Саймон.

– И что мы скажем Вадиму и твоему брату, если с тобой что-то случится?

Саймон зыркнул на него, но решимость постепенно угасла. Вадим ждал его в Цитадели, и он не мог бросить Нолана.

– Давай хотя бы сообщим Одичалым, – сказал Саймон Торн. – Пусть знают, что там что-то неладно.

– Обязательно, – согласился Бэк, снова взъерошив перья. – Только понаблюдаем ещё немного. Может, поймём, что к чему.

Угрюмо ссутулившись – насколько он мог в облике воробья, – Саймон устроился рядом с Бэком, и какое-то время они наблюдали за городом. Только изредка на пустынных улицах появлялись жители – некоторые передвигались так же странно, как и первая женщина, а остальные просто торопились, стараясь не задерживаться на месте.

Спустя пятнадцать минут Саймон, сам не зная почему, вдруг сказал:

– Мне очень жаль, что с Цяном так вышло.

Второй воробей напрягся. Но если после битвы в Убежище он улетел, то теперь остался на месте.

– Я думал, он доживёт до этого момента, – пробормотал он. – Думал, мы вместе выступим против Верховного Совета. Цян не заслуживал умереть в Китае. Он вообще не заслуживал смерти.

Как и Лео. И Фахари, и Ивонна, и даже Габриэль с Ромулом, и все невинные животные и анимоксы, которые погибли в борьбе с Вадимом. Но Цян был единственным, кто разделил с Бэком годы одиночества, и Саймон ни на секунду не сомневался, что для Бэка он был родным человеком, даже если тот не признавал это вслух.

– Он тобой очень гордился, – сказал Саймон. – И сейчас бы гордился, что ты продолжаешь сражаться даже без него.

У Бэка дёрнулись крылья.

– Он просто хотел, чтобы никто и никогда больше не пострадал от рук Верховного Совета.

– И сегодня мы исполним его желание, – сказал Саймон. – Все вместе.

Кажется, Бэк слегка улыбнулся, хотя по воробьиному клюву сложно было сказать наверняка.

– Обязательно, – сказал он и вздохнул, ещё раз окинув взглядом город. – Ладно, полетели отсюда.

Но когда они расправили крылья и направились в сторону Диколесья, крохотное зерно сомнения закралось в мысли Саймона, тревожно нашёптывая и подтачивая слабую надежду. Даже если он сможет найти и убить Вадима, даже если спасёт брата и сбежит с ним из Цитадели, найдётся немало анимоксов, которые попытаются занять место Хранителя и продолжить войну. Вадим Сергеев начал её, но и до него были те, кто видел в Наследниках абсолютное зло. Не он несколько веков назад повёл войско на королевскую семью. Не он создал Верховный Совет и Хранителей, и не он использовал Камень Судьбы, чтобы красть силы анимоксов, оправдываясь тем, что они якобы были преступниками.

Дело было не в одном человеке, не в армии и даже не в поколении. Сегодня Наследники могли выиграть битву, но не войну. Саймон, как потомок Звериного короля, прекрасно понимал, что им придётся сражаться до конца своих дней, доказывая, что они не злодеи, что они хотят помочь анимоксам, что именно они, а не Администрация, защитят свои общины и всех их жителей. И какими бы хорошими они ни были, как бы ни старались доказать, что заслуживают доверия, им не удастся убедить всех.

Но они должны попытаться.

Когда Саймон с Бэком приземлились в самом центре лагеря Одичалых и приняли человеческий облик, дверь домика вдруг