Когда он вернулся в спальню, она продолжала лежать, не изменив положения. Он нашел чистое белье и носки и надел их, надел серую спортивную рубашку, которую она ему купила, а потом полосатые холщовые брюки. Она лежала на кровати не двигаясь, пока он не надел туфли, а потом перевернулась на спину и посмотрела на него.

– Зачем ты одеваешься? – из чистого любопытства спросила она.

– Мне же нужно одеться, чтобы выйти, правда?

– Куда ты собрался?

– Я скоро вернусь.

Он вышел из спальни, замедлил шаги на верхней площадке и прислушался к первому этажу. Он осторожно спустился по ступенькам, повернул в столовой и вышел из дома.

На небе была потрясающая луна. Он заметил это только сейчас. Было новолуние, и ужасно громко стрекотали сверчки.

Он быстро пересек свою лужайку и подошел к веранде Фреда. Наверху, в спальне у Фреда горел свет, но в остальном доме было темно. Поднявшись по кирпичным ступеням, он на цыпочках прошел по веранде и сел в низкое кресло-качалку рядом с входной дверью. Он находился в полной темноте. Он ни разу не качнулся.

Фред был на собрании. Он это знал. И он ничего не предпринял, чтобы помочь. Но он не был в ярости. Его сознание спокойно выпустило свои щупальца в улицу перед ним, в ее жестокую тишину, которая сейчас казалось, поднялась против него. Ему нужно было кое-что сделать, и он знал, что сделает это.

Из-за угла слева повернул автомобиль, и мистер Ньюмен взглядом проводил его приближающиеся фары. Он остановился перед домом, из него вышел Фред, но не уходил, а разговаривал, наклонившись к окну задней двери. В конце концов, он отошел, и автомобиль уехал и тогда он пошел по дорожке и поднялся на веранду. Он немного отпрянул в сторону, когда мистер Ньюмен сказал из темноты: – Фред, я хочу поговорить с тобой.

– Кто там? – сказал Фред, вглядываясь в сидящего в кресле мистера Ньюмена. Было ясно, что ему просто нужно время, чтобы собраться с мыслями, и он хотел сказать что-нибудь такое, что передаст его раздражение мистеру Ньюмена.

– Фред, это я. Присядь-ка на минутку. Сюда. – Он пододвинул ему другое кресло-качалку и Фред обошел его и сел.

Мистер Ньюмен был доволен, что додумался устроиться в темноте. Оба будут говорить откровеннее.

– Думаю, ты видел то, что произошло сегодня вечером, – начал мистер Ньюмен.

Фред наклонился и завязал шнурок на туфле. Он казалось, был абсолютно неповинен в коварстве. – Я слышал что произошло, но именно в этот момент меня не было в зале.

– Это произошло после начала собрания, – напомнил ему мистер Ньюмен.

Фред выпрямился и наклонился в кресле так, будто собирался встать и уйти. – Ну, ведь они не поранили тебя, правда?

– Меня немного порезали, – сказал Ньюмен. – И им удалось погнуть мои очки. – Его голос слегка дрогнул.

Фред, похоже, понял, что все будет не так просто, как он думал. – Хорошо, Ларри, ну что же ты хочешь? Это не моя вина, правда?

– Не будем об этом. Я не говорю о том, виноват ты или нет. Не будем об этом. Фред, я просто хочу, чтобы от меня отвязались.

– Случаются ошибки. Ларри, они были возбуждены.

– Это я как раз и понял. Но они не были возбуждены, когда разбрасывали мусор из моего мусорного бака.

– Это что они сделали? – неискренне изумившись, сказал тот высоким голосом.

– Фред, не валяй дурака. Я рассказывал тебе об этом.

– Да, Ларри, но ты же не будешь обвинять в этом ребят, я ничего не знал о…

– Да ты не мог не знать, Фред. Оба раза мусор был рассыпан по траве.

– Хорошо, чего же ты хочешь от меня.

– Фред, я хочу, чтобы меня оставили в покое. Я хочу, чтобы ты сказал им оставить меня в покое.

Фред не ответил. В темноте мистер Ньюмен не мог увидеть выражение его лица, так что он ждал и почувствовал, что произойти может все что угодно. Теперь ему было ясно, что он ужасно ненавидел Фреда. Он был мерзким лгуном, он был подлецом.

– Ну. Фред, что ты скажешь? – настаивал мистер Ньюмен. Он очень напряженно сидел в кресле.

– Ларри, ты говоришь так, будто я руковожу партией.

– У тебя достаточно высокое положение, чтобы заставить их вычеркнуть мое имя из списка.

– Какого списка?

– Списка евреев.

– Кто тебе сказал, что у нас есть какой-то список?

– Я знаю, что у вас есть список, и я хочу, чтобы ты вычеркнул меня из него.

– Ларри, как я смогу это сделать?

– Это уже ты знаешь, а не я. – Это было слишком неприятно, но он должен был сказать это, должен был. Ничего не будет сделано, пока он не скажет этого. – Фред, придумал бы чего-нибудь получше, чем делать из меня еврея.

– Ларри, никто не делает из тебя еврея.

– Никогда дважды не нападут на человека, если не убеждены, что он еврей. Не два раза.

– Сегодня вечером они просто были возбуждены.

– Фред, там не все были возбуждены. Этот скандал можно было так же легко остановить, как и начать.

– Я же сказал, что не был там, когда это произошло.

– Фред, а я говорю, что ты был.

– Хорошо, замечательно, значит я лгун.

– Фред, никто не называет тебя лгуном. Давай, садись, я хочу поговорить с тобой.

– Хорошо, но меня там не было.

Некоторое время они сидели молча. И тишина угрожала остановить ослабевающий поток красноречия Ньюмена, поэтому он заговорил несколько раньше, чем хотел бы.

– Я хочу, чтобы ты честно сказал мне кое-что. Они что, думают, что я и правда, еврей.

Фред помолчал. Мистер Ньюмен снова подумал, что хорошо, что все происходит именно так, в темноте.

– Ладно, Ларри, я скажу тебе. – Фред говорил, как будто сам не имел к этому никакого отношения. Его коварство вызывало у Ньюмена отвращение и ему захотелось ударить его.

– Как и во всякой большой организации, в нашей, есть определенная группа горячих голов. Без этого не обойдешься. Без таких людей не обойдешься, понимаешь?

– Да.

– Да, кое-кто обратил на тебя внимание. Я это признаю. Ты должен признать, что стал немного похож на иудея с тех пор, как начал носить очки.

Мистер Ньюмен промолчал.

– Вы что, сказал я им, это мой давний сосед. Но они настаивают, что отвечают за свои слова. Я хочу сказать, что когда ты один против десяти, тебе приходится с ними считаться, понимаешь?

– Но ты хорошо знаешь, что я…

– Ларри, это я знаю. Но один против десяти, это слишком неравное соотношение.