Теперь я сижу в коридоре больницы, совершенно не зная, как поступить. Мне нужно извиниться. Если она и выбрала этого идиота, то это вовсе не повод отказаться от неё. Нам нужно хотя бы поговорить. Но для начала нужно извиниться за свой пьяный язык.

— Мистер Пирс? — я выныриваю из своих мыслей и смотрю на медсестру. — Доктор Морган вас ждёт.

— Спасибо, — я киваю и девушка, улыбнувшись, уходит.

Встаю с ужасно неудобного стула и захожу в кабинет доктора Морган. Она как всегда восседает за своим столом в окружении медицинских карт. Доктор выглядит немного уставшей, но при виде меня натягивает профессиональную улыбку.

— Мистер Пирс, прошу, проходите, — она указывает на стул, и я сажусь напротив неё. — Как ваши дела?

— Спасибо, всё прекрасно, — отвечаю я.

— Хорошо, я хотела бы осмотреть вашу ногу, — она встаёт и предлагает мне сесть на кушетку. Пересаживаюсь и задираю штанину, чтобы можно было рассмотреть швы. Врачи в Балтиморе отлично постарались, но избежать шрама всё равно не получилось. Следы этой травмы навсегда останутся со мной. Но это меньшая из зол. Главное, чтобы я мог играть, а наличие шрамов меня не страшит. У меня и без того их целая коллекция, спасибо дорогому отцу.

— Отлично, — говорит доктор Морган, осматривая два внушительных размеров шва. — Заживает просто прекрасно. Как проходят ваши тренировки?

— Хорошо, не беспокойтесь, я не играю, — отвечаю я, поправляя джинсы.

— Это радует, вы же понимаете, что делаете это не для меня, — она, прищурившись, смотрит на меня и возвращается за свой стол. — Нога всё ещё болит?

— Не особо, — говорю я, вспоминая, как иногда ноет колено по ночам.

— Тогда советую не пить обезболивающее без надобности. Понемногу мы откажемся от лекарств. Продолжайте заниматься с физиотерапевтом. Можете плавать, вода снимет нагрузку с ноги, но в тоже время будет способствовать её укреплению.

— Хорошо, — я встаю, понимаю, что встреча подошла к концу.

— Следуйте инструкциям, мистер Пирс, и скоро вы вернётесь в Балтимор, — она улыбается и, кивнув ей, я выхожу в коридор.

Пока я иду по коридорам больницы, в голову приходит одна мысль. Вызываю лифт и пока жду, достаю из кармана мобильник. Набираю номер Джека и слушаю длинные гудки.

— Да? — отвечает друг, на заднем плане слышна музыка.

— Слушай, друг, не подскажешь, где в городе есть цветочный магазин?

— Я тебе что, справочник?

— Не будь занудой, — отвечаю я, выхожу из лифта и иду к своей машине.

— Ладно-ладно, — он смеётся, и я слышу, как он с кем-то разговаривает. — Скину тебе адрес.

— Спасибо, друг.

— Что, решил извиниться за вчерашний косяк? — с издёвкой спрашивает Джек.

— Откуда ты знаешь? — спрашиваю я, останавливаясь около своей машины.

— Думаешь, я не слышал, твои пьяные речи?

— Чёрт!

— Не то слово, — он снова смеётся. — Ладно, мне пора. У меня клиент.

— Хорошо, пока.

— Давай, до встречи!

Он отключается, а через мгновение мой телефон сигналит о новом сообщении. Сажусь в машину и смотрю адрес, который прислал Джек. Надеюсь, что мой план сработает, и она меня простит. Хотя будь я на её месте, серьёзно задумался над тем стоит ли прощать такого идиота, как я.

Джиллиан

После сеанса я еду к Кензи. Настроение чудесное, несмотря на то, что пришлось вспоминать не самые лучшие моменты своего прошлого. Солнце яркими лучами освещает дорогу, разноцветными бликами отражаясь от капота моей машины. Я включаю радио, подпевая очередной песне о неразделённой любви. Вы никогда не замечали, что практически все песни, звучащие из ваших наушников или радио, о любви? И всё бы ничего, но практически везде тексты о разбитых сердцах, слезах и прочих последствиях этого чувства. Где же эти счастливчики, поющие о вечной любви? Они, конечно же, есть, но их очень и очень мало.

Я выезжаю на пустынную дорогу, ведущую к особняку Кензи. Здесь так тихо, что становится страшновато. Вокруг лишь высокие ели, тихонько раскачивающиеся на ветру. Наконец, передо мной появляются кованные чёрные ворота, а за ними огромный дом. Оставляю свою машину около ворот и дальше иду пешком. Здесь удивительный воздух, насыщенный кислородом. Слышно пение птиц и шелест еловых веток. Когда я подхожу к дому, то замечаю на крыльце Кензи. Она сидит на ступеньках, укутанная в серый кардиган и с ноутбуком на коленях. Чёрные волосы убраны в высокий хвост, несколько прядей выпали из причёски, обрамляя лицо. Подруга сосредоточенно вглядывается в экран, с невероятной скоростью стуча по клавиатуре.

— Привет, не помешаю? — говорю я, и подруга отрывается от своего занятия.

— Привет, — Кензи захлопывает ноутбук, кладёт его на ступеньки и встаёт. — Я тебя ждала. Всё хорошо? Пойдём в дом, всё мне расскажешь.

Улыбаясь, она подходит ко мне и, приобняв за плечи, заводит в дом. До меня доносится тихий звук работающего телевизора и какой-то шум с кухни.

— Папа смотрит новости у себя в кабинете, а мама на кухне готовит ужин. Ты, кстати, тоже приглашена. Пойдём? — подруга кивает в сторону кухни, и я иду за ней.

— Не откажусь от ужина приготовленного Мартой. Ты же знаешь, как я люблю её мясной рулет, — говорю я, пока мы идём по коридору, увешанному семейными фотографиями, в кухню.

— Кто это тут вспоминает мой рулет? — слышу я голос Марты.

— Ваша истинная фанатка, — отвечаю я, заметив её у плиты.

— Джиллиан, проходи скорей, — она улыбается и подходит ко мне, заключив в крепкие объятия. От неё пахнет специями и теплом, этакий материнский запах. Марта выше меня, высокий рост у них видимо передаётся генами, как и естественная красота. Они с Кензи выглядят, скорее, как сёстры, чем мать и дочь.

— Мясной рулет я сегодня не приготовила, но надеюсь, ты не откажешься от рёбрышек в апельсиновом соусе, — она отходит назад, весело подмигнув мне.

— Я не посмею отказаться, — говорю я, на что Марта улыбается. Улыбка делает эту женщину ещё моложе и привлекательнее. Правду говорят, что улыбка и позитивные мысли — лучшее лекарство от старения.

— Мама, мы немного посекретничаем и спустимся попозже, — прерывает нас Кензи и целует мать в щёку.

— Хорошо, не опаздывайте к ужину, — Марта возвращается к плите, на которой всё кипит и варится.

— Идём скорей, — шепчет подруга и, схватив меня под руку, тащит в свою спальню на втором этаже.

Мы поднимаемся по крутой деревянной лестнице с резными перилами. По всему дому тут находятся множество дизайнерских вещиц, не несущих никаких полезных функций. Большие вазы, высокие фигуры египетских кошек, картины и всевозможные панно на стенах. Порой можно подумать, что находишься в передаче «Квартирный вопрос», знаете, там, где дома превращают в дизайнерские проекты? Кажется, что и отсюда только что ушёл дизайнер. Но даже от этого атмосфера в доме царит спокойная и безмятежная. Ясно, что здесь живёт любящая семья, и совсем неважен весь этой крутой дизайн.