– Да ничего, – Мартина взяла ее за руку и грозно посмотрела на Лауру, – Я уж думала ты своими специфическими шуточками довела бедного человека до слез.

«Ничего себе фамильярность» – подумал я, – «Сейчас Лаура взорвется и все полетит к чертям».

– Я всего лишь предложила ей должность оформителя лавки, – неожиданно начала оправдываться Лаура.

– Все хорошо. – Клэр вытерла лицо салфеткой, – Я еще не отошла после болезни и слишком эмоционально на все реагирую. Это на самом деле от счастья. Я думала, что буду встречать Рождество одна, я как-то привыкла к одиночеству и не делала из этого трагедии. Но сейчас, глядя на вас, я почувствовала что-то такое, чего никогда не испытывала в жизни.

Клэр замолчала дрожащими пальцами, комкая салфетку, а потом подняла глаза и тихо сказала:

– Я не чувствую себя одинокой. Это удивительно. Я даже слов не могу подобрать, кроме того, что хочется бесконечно говорить спасибо.

– Ооо, малыш, – Мартина села на корточки и обняла Клэр, – Это мы должны говорить спасибо, ведь благодаря тебе мы все здесь собрались.

– Господи, хватит этих сантиментов, – дрожащим голосом взвыла Лаура, хватаясь за салфетку, – еще не хватало чтобы начальник этого девичьего сборища рыдал тут вместе с вами. А у меня между прочим сейчас рождается крестник.

Лаура неожиданно побледнела и схватилась за грудь:

– Боги, я так переживаю за Сашу. Она же рожает по квоте в специализированном кардиологическом центре, у ребенка на узи были проблемы с сердечным клапаном.

Мартина резко встала и твердо сказала:

– Все будет хорошо! Не смейте даже думать о плохом! У Саши родится прекрасный здоровый малыш.

Глядя на ее гневно сверкающие глаза, я вспомнил страшную историю о ребенке Мартины, которую мне рассказала Клэр, и в ужасе замер. Одноглазый Один, только бы не разгорелся скандал. Воздух уже накалялся от эмоций.

– Да, конечно, – устало сказала Лаура, принимая из рук Рика стакан с водой, – Я просто безумно нервничаю. Простите.

– Мне кажется мы исполнили все ритуалы благодарностей и извинений на сегодня – уже чувствуется легкий перебор. Может сядем за стол, а то я уже не могу смотреть на все эти вкусности, которые много лет пытался стащить из лавки Лауры, ибо работа бедным музыкантом не позволяет таких буржуйских деликатесов, – я попытался разрядить обстановку.

Все как-то расслабились, накал страстей спал.

– Ну чего ж ты не попросил, – улыбнулась Лаура, – Я бы тебя угостила.

– И тем пармезаном десятилетней выдержки из частной коллекции?

– Ну уж нет, я сама его пробовала только на дегустации, когда была на ферме. Жуткая гадость, должна вам сказать. Я не выплюнула только из вежливости и огромного желания заключить с ними договор на поставку прошутто. Молодые сыры намного вкуснее.

– Ты хитрая жадина, – парировал я, – Умеешь все выставить в выгодном для себя свете. Помню, как ты распиналась перед покупателями, рассказывая об уникальном вкусе этого зрелого коллекционного сыра.

– Ну знаешь, я отдала за него немыслимые деньги. Надо же было найти ценителей, чтобы сбагрить его наконец и не отравлять прекрасный аромат наших складов этим едким душком, пробивающимся через десять слоев упаковки.

Мы рассмеялись. Все, снова напрягшиеся от непонимания ссоримся мы всерьез или просто друг друга дразним, облегченно выдохнули и мы наконец сели за стол.

Пожалуй, это правда было лучшее Рождество в моей жизни. Я никогда не встречал его в такой хорошей душевной компании. В сказочной квартире Клэр, с этой невероятно вкусной по-настоящему праздничной едой, с ощущением тепла и гармонии. Рядом были самые близкие мне люди, с настоящими живыми эмоциями, а не какие-то толпы незнакомцев, пришедших напиться и поскакать под громкую музыку. Впервые я понял, как много потерял за эти годы. И почему Рождество считается семейным праздником. Хоть семьи как таковой у меня уже и не было. Я вздохнул. Кажется, я понимаю Клэр. Впервые за много лет я не чувствовал себя одиноким, и правда не было слов кроме бесконечной благодарности, что хоть какой-то кусочек моей жизни пройдёт так, совсем по-другому. Боги, спасибо, что я встретил Клэр..

Мы ели, пили, потом пели рождественские песни. Играли в фанты, выполняя дурацкие желания. Шампанское на удивление быстро кончилось, потом почти опустела кастрюля с пуншем. Даже вечно хмурый Тэм в кои-то веки сбросил маску и веселился вместе со всеми. В какой-то момент они с Лаурой разговорились об итальянской опере, а потом плавно перешли к спору о приготовлении лимончелло. Во всем что касается Италии спорить с Лаурой было бессмысленно и глупо, но Тэм считал себя экспертом во всем. Уставшая от их криков Клэр, попросила Тэма порыться на полке с кулинарными книгами и найти старый сборник классических итальянских рецептов.

– Правда он на итальянском, но не зря же Лаура столько лет его учит, – Клэр перевела взгляд и увидела, что ее начальница мирно спит, облокотившись на соседний стул.

– А где Рик с Мартиной? – спросил я, – Их давненько не видно.

– Может в спальне? – сказала Клэр, вставая со стула, – Пошли проверим.

Ах вот что это за комната. Спальня. Интересно, почему тогда Клэр спит на диване в своей кухнегостиной?

Мы прошли по коридору и осторожно, как шпионы, приоткрыли дверь.

Комната была небольшой и совсем не похожей на остальную квартиру Клэр, словно ее приклеили от другого помещения. Минимализм, прямые линии и углы, большая кровать в центре, шкаф и еще какая-то дверь на противоположной стене. Может там кладовка?

На нас обрушился крепкий аромат перегара. Мартина и Рик спали прямо поверх застеленной кровати. Мартина свернулась клубочком, а Рик неуверенно пристроился с краю, в неудобном полусидячем положении, словно хотел лишь побыть с ней рядом, но нечаянно заснул.

– Пусть спят, – шепотом сказала Клэр, – не будем их трогать.

Мы вернулись в комнату, застав Тэма, угрюмым изваянием застывшим рядом со стулом Лауры. Что-то в нем изменилось, расслабленно-веселое выражение как ветром сдуло. Он снова стал мрачным и замкнутым, и как будто даже протрезвел.

– Тэм, дружище, что-то случилось? Ты принял вытрезвляющее зелье?

Он мрачно посмотрел на меня, а потом уставившись в пол заявил, что едет домой. Прямо сейчас.

– Такси уже ждет, – объявил Тэм и, не попрощавшись, вышел в коридор.

Одноглазый Один, что у него на уме? В последнее время перепады настроения как у беременной барышни.

– Эй, подожди, я тоже поеду домой, – Лаура сползла со стула и нетвердой походкой отправилась в коридор, чуть не снеся по дороге Клэр.

– Ооо, спасибо тебе за все, дорогая, – Лаура поцеловала Клэр в щеку и вывалилась в дверной проем, – Это было прекрасное Рождество.

Хлопнула входная дверь. Это