– Ах, Карапуз. Какая же ты милая.

Я кривляюсь и смотрю на Дилана, потому что брат уже меня отпустил, чтобы сделать себе бутерброд. Даже на губах у Дилана играет улыбка.

– Это звучало как сексуальный намек, Зоуи. Поэтому Куп так сказал. Хотя в этом совершенно не было необходимости, – терпеливо объясняет мне Энди, пока я все еще занята тем, что пялюсь на Дилана.

– Никакой это не намек, – говорит Мэйс. – Куп как Носок, не может перестать метить территорию и поднимать лапу – даже если это уже не нужно.

Мой брат спорит, вмешиваются Джун и Энди, и за их руганью и смехом, которые становятся фоновым шумом, я мало понимаю, что они говорят и делают.

Бабочки в животе – это абсолютно вычурное описание того, что сейчас со мной творится. Оно не плохое, в конце концов, это ведь попытка описать то, что невозможно описать. Но мне оно представляется слишком легким, слишком мягким и нежным. Если бы мне надо было описать свое чувство, подобрать синоним, то мне очень многое пришло бы в голову в эту секунду, когда Дилан смотрит на меня, повернувшись в мою сторону, и его взгляд скользит по моему лицу. Это мурашки, которые медленно и уверенно разбегаются по телу, как прилив и отлив. Они появляются и исчезают, с каждой волной становясь все сильнее. Или словно я стакан, который вместил в себя настоящую бурю. Я ощущаю, как она бушует во мне, как ее ветра переворачивают все с ног на голову. Ураган, который мешает моим легким дышать, подгоняет сердце стучать быстрее и выворачивает желудок наизнанку.

Вот что я чувствую, когда на меня смотрит Дилан – или прикасается ко мне. Когда он улыбается. Когда он рядом со мной.

И тут я понимаю, что мое описание этого ощущения настолько же вычурное, как и все остальные. Наверное, другого выбора нет. Наверно, так бывает, если… влюбляешься.

– Я… – неожиданно начинает Дилан, и я жду, что за этим последует. – Я вчера отнес тебя в кровать и накрыл. Ты заснула на диване, и я, кстати, тоже. Надеюсь, с этим все в порядке?

– В полном. Спасибо. Я не пиналась или типа того? Получилось бы очень неловко. Или если бы я обслюнявила тебе кофту.

– Нет, ничего не было. – И несмотря на его улыбку, до меня доходит настойчивость и двусмысленность его фразы. К счастью, Купер нас не слушает, все его внимание сосредоточено на еде и на остальных.

– Хорошо, – негромко произношу я. При этом я не уверена, так ли это. – По поводу вчерашнего: это же ничего не изменило, да? – Боже, это изменило все. Для меня.

– Для меня – нет. – Я ахаю, когда Дилан кладет ладонь на мою левую щеку и гладит ее, всего мгновение. Достаточно короткое, чтобы не заметил никто из ребят, однако определенно слишком долгое, чтобы я могла о нем забыть.

– Давай завтракать. – Он поворачивается вперед и берет что-то со стола, в то время как я абсолютно сбита с толку. А когда поднимаю взгляд, Джун широко мне улыбается и вдруг поднимает вверх два больших пальца.

Что за…? О нет. Она сейчас за нами наблюдала. Но как Джун уже прекрасно сформулировала раньше: меня отфрендзонили. Возможно, так и есть. Я ему не более чем подруга или младшая сестра, как в случае с Мэйсом. С одним лишь отличием, что мне не хочется быть ею для Дилана. В клубе я посчитала, что мне все равно, а Джун болтает ерунду. Но сегодня меня это беспокоит. И вместо обычных мыслей о мужчинах, которые мне не важны, я не задаюсь вопросами, не причинит ли он мне вреда или не окажется ли таким, как Кит, Питер и Эрик. Нет, и я задумываюсь не об отношениях на одну ночь или просто объятиях и поцелуях с ним, а о большем. Гораздо большем. Это волнующе и пугающе одновременно, потому что на кону стоит очень многое. Потому что я думала, что не зашла – или никогда больше не смогу зайти так далеко. Потому что понятия не имела, как распознать это так далеко. Мы живем за соседними дверьми, один из его друзей – мой брат, и… я показала ему, что со мной до сих пор делает та роковая ночь. Что она сделала из меня. Получится ли? Ненадолго у меня возникает мысль спросить Милли, снова ей позвонить, но затем я чувствую какое-то внутреннее сопротивление.

Да, сначала я хотела бы разобраться во всем сама.

– Зоуи, как прошла первая неделя в университете? На твоем потоке есть горячие умные парни? – с ухмылочкой интересуется Джун и даже не представляет себе, что попала прямо в яблочко. Я еще никому не рассказывала, что мы с Диланом вместе сидим на одном занятии, но вижу, как он напрягается возле меня.

– Джун! Нельзя спрашивать о таких вещах, Куп ведь сидит прямо рядом с ней, – шипит ей Энди, однако Джун лишь отмахивается. Брат же, напротив, обращает все свое внимание на меня. Класс. Просто класс. Я в безвыходном положении.

– Ну, там… Я кое с кем познакомилась. – Куп сильно подавился, и я еле сдерживаюсь, чтобы не расхохотаться, потому что его лицо становится полностью красным. – С Мел. Она изучает психологию и очень милая. Вы должны с ней познакомиться. Я так счастлива, что уже нашла себе подругу в университете. – Теперь брат снова может дышать, а Мэйс забавно закатывает глаза из-за его реакции.

– Приглашай ее к нам, мы будем рады. – Энди просто замечательная.

– А еще? – допытывается Джун. Она делает это, чтобы заставить Дилана ревновать. М-да, видимо, скорее жалкая попытка добиться ревности. Она хочет как лучше, но… черт побери.

– Еще? Эмм… У нас с Диланом по четвергам общий семинар. – Я указываю на него. Вот и все. Глаза Джун расширяются, она замирает на две секунды, а потом ее лицо начинает буквально светиться. Не то, на что она рассчитывала, но, возможно, даже намного лучше.

– А это еще почему? – спрашивает мой брат, как только берет себя в руки, и тут же с жадностью сует в рот следующий кусок шоколадного круассана. Как будто не выучил урок.

– Мне нужно пройти вводный курс по психологии, так требует учебная программа. Я целую вечность откладывал, и в этом семестре пришлось его взять, иначе не смогу продолжать. То, что мы с Зоуи оказались там вместе, – чистое совпадение.

– Да, просто совпадение.

– Отличное, должен признать. Каждый четверг я могу сидеть рядом с Зоуи, а каждую субботу с ней готовить, – с усмешкой добавляет Дилан, а я изо всех сил стараюсь глупо не улыбаться в ответ.

– Она моя сестра, старик, – сопит Куп. Спасибо. Как будто это и так тут не всем известно. Мэйс прав, мой брат как пес. Он повсюду метит свою территорию…

– Но не моя, – парирует Дилан, и на миг все полностью затихают – за исключением Джун, хихикающей в кулак, и Мэйса, которому тоже сложно сдерживаться.

Сидеть между этими двумя довольно… тесно. Оба повернулись в мою сторону и теперь смотрят друг на друга. Оценивающе, сосредоточенно, задумчиво. Смесь всего и сразу, и мне бы очень хотелось знать, о чем думает каждый из них.

– Вау. Куп лишился дара речи. Такое редко случается, может кто-то это запечатлеть? Энди, Джун, сфотографируйте его.

– Заткнись, Мэйс.

– А, он еще жив. Забудьте.