Куп показывает ему средний палец и ест дальше. Без дальнейших комментариев.

– О’кей, раз мы выяснили родственные отношения, чем сегодня займемся? – спрашивает Энди, чтобы отвлечь внимание, и я ей за это очень благодарна. Мне так жарко, что я бы с удовольствием сняла свитер, хотя не думаю, что это разумно. Под ним у меня только почти прозрачный топ и лифчик. Так что я лучше попотею.

После завтрака мы вместе убираемся, и все снова как прежде. Непринужденно. Слава богу! В какой-то момент я отделяюсь и прячусь у себя в комнате, тихо включаю музыку и сажусь на кровать. Так, чтобы удобно прислониться к стене. Мне нужно немного успокоиться. Всего пару минут. Эта ситуация была самой странной за долгое время.

Или только мне так показалось? Дилан сказал это просто так? Не то чтобы они с Мэйсом и моим братом часто так не препирались, но раньше это выглядело по-другому. Это все те бабочки. Проблема в них. После того как они появляются, все теряет смысл. Это так бесит. И они никогда не спрашивают, чего ты сама хочешь.

Хочу ли я испытывать это чувство? Хочу ли попробовать? Есть ли там вообще что пробовать? Господи, как мне выдержать этот семестр, а потом еще каждую субботу проводить с Диланом?

Вдруг кто-то стучит в дверь.

– Зоуи? Это мы. – Энди и Джун.

– Заходите! – отзываюсь я, и они обе сразу же заходят в мою комнату, закрывают дверь и садятся ко мне на кровать.

– Джун хочет тебе кое-что сказать, – сладким голосом произносит Энди, пока наша общая подруга принимает такой вид, словно лучше бы съела целую миску попкорна. Она его ненавидит.

– Прости меня, Зоуи. Я повела себя тупо. – Энди при этом похожа на гордую мамочку, а у Джун как будто что-то болит. Когда Джун приходится извиняться, ей всегда по-настоящему больно. Такие моменты она ненавидит еще больше, чем попкорн. А это кое-что значит.

– Все нормально. Думаю, я сообразила, чего ты добивалась. Ты не могла знать, что мы с Диланом видимся в универе. – Я пожимаю плечами.

– Но я все равно должна была прикусить язык. Куп ведь не понимает шуток – и я удивлена, что Дилан спровоцировал его этой темой. – Ее лицо светлеет. – Как по-твоему, мы выбрались из френдзоны?

– Джун!

– А что?

Энди лишь в отчаянии вздыхает.

– Не знаю, – честно признаюсь я. Тем самым признавая еще и то, что думаю об этом.

– Так он тебе нравится? – спрашивает Энди, и теперь уже очередь Джун смотреть на нее, как на инопланетянку.

– Это мы уже выяснили.

Я тихо смеюсь над ответом Джун, потом издаю глубокий вздох:

– Да, он мне нравится.

Рука Энди ложится на мою ногу.

– Это здорово.

– Но Куп…

– Куп твой брат и всегда им будет. Но это его не касается, – перебивает меня Энди, и Джун энергично кивает. – Он переживает за тебя и всегда будет это делать, но ему надо научиться отпускать. Он должен понять, что это не значит потерять тебя или лишиться возможности тебя защитить.

– Вот именно. Если между тобой и Диланом что-то будет, то это ваша история, а не его.

– Вы настоящие поэты, – шучу я, и они обмениваются улыбками. – Вы правы. Просто я не знаю… То есть, как…

– Как начать? Тут мы с Джун тебе помочь не сможем. Особенно Джун, учитывая, сколько она изворачивалась с Мэйсоном.

– Уж кто бы говорил.

– В моем случае рубашки не обливались коктейлями, никто не угодил в больницу, не было драк и, господи боже, ни у кого не застревали крошки от пончиков в глазах. – С каждым ее словом Джун все больше кривит лицо.

– Ладно, – скрещивает она руки на груди.

– Мне кажется, когда тебе кто-то нравится, происходит настоящее безумие. Просто у каждого оно чуть-чуть отличается. Мы живем вместе, мы в каком-то плане учимся вместе, плюс готовка…

– Скажи это ему.

– Что? – В полном ужасе я уставилась на Джун, от которой меньше всего ожидала услышать такую фразу.

– Скажи это ему, Зоуи. Или покажи. Если я и могу дать тебе хотя бы один полезный совет, то вот он. Я тогда не прислушалась к Энди – и к себе самой. Ты уже на шаг впереди, так как призналась себе, что у тебя есть к нему чувства. Неважно, что они собой представляют и куда все это может привести. Дилан…

– …как старший брат, – заканчивает за ней предложение Энди.

– Поверь мне, даже если он не испытывает к тебе то же самое, все равно навсегда останется Диланом. Твоим другом, соседом и напарником на кухне. Он от тебя не отвернется, не обидит и не будет по-идиотски себя вести. Это не Дилан.

– По крайней мере, не тот, которого мы знаем, – добавляет Энди и сжимает мою ладонь, прежде чем снова убрать руку.

Я размышляю над их словами, позволяю им проникнуть внутрь меня, и они обе дают мне на это время. Сумею ли я? Сказать ему об этом? Так рано? У меня в этом никакого опыта, поскольку раньше я никогда ничего подобного не делала. Не по-настоящему. Не с мужчиной, а только с одним мальчиком, причем в то время мне было пятнадцать или шестнадцать.

Тогда это представлялось мне не таким важным. Не таким глубоким.

– Подумай об этом. В конце концов это твое решение, не наше и не Купа тоже.

– Энди права. И возможно, тебе не придется ничего говорить. Возможно, с Диланом творится то же самое, и он что-нибудь скажет. Я могу ошибаться, но… мне кажется, ты тоже ему нравишься, Зоуи. Насколько – это можешь узнать лишь ты сама.

– Не знаю, готова ли я. – А что, если так я только все разрушу? Мы же до сих пор чужие друг другу. Или нет?

– Ты поймешь это в тот момент, когда попробуешь. Поверь. – Джун ободряюще мне улыбается, и я киваю, чувствуя в горле большой комок.

– Спасибо вам.

– Кстати, кто-нибудь еще будет лазанью в холодильнике?

– Джун. – Энди старается возмущенно смотреть на нее, но ее попытка с треском проваливается, в результате чего мы втроем, громко смеясь, заваливаемся на кровать.

Я нашла потрясающих друзей.

Валяясь на кровати со скрещенными за головой руками, я пялюсь в потолок. На груди лежит мобильник, потому что я звонил бабушке, чтобы спросить, как у нее дела, и отвлечься. Она сразу сообразила, что я немного растерян.

– Мальчик мой, что случилось?

– Ничего.

– Не держи меня за дуру.

– Я разберусь.

Бабуля смеется:

– Не сомневаюсь. А если нет, ты знаешь, где меня искать.

Я вздыхаю, вновь прокручивая в памяти наш разговор. У нас нет тайн, но сейчас еще не время общаться на эту тему с бабушкой. Нет, пока я сам не понимаю, как к этому подступиться.