Был он англоязычным канадцем, а по профессии – нанятым нами проводником. Точнее сказать, наняла его Мадам Подпол, к нашему удивлению, лично возглавившая нашу разведгруппу.

И именно он в итоге предложил нам заночевать в том месте, которое сейчас от души обрабатывали вертолёты. Мы, правда, на это не согласились, как до этого не согласились переходить пограничные минные заграждения в якобы знакомых ему местах.

Поставив на указанном месте автономный одноразовый тепловой имитатор (одна из последних отечественных новинок – для наблюдающего через инфракрасную оптику даёт полную иллюзию присутствия пяти-шести человек, которые не двигаются), мы отошли на три с лишним километра и уже там заночевали, предварительно хорошо замаскировавшись и заэкранировав себя пассивными помехами (ставить активные помехи в нашем случае было довольно опасно, а то по их источнику тоже засекут, как не фиг делать). Говнюк-проводник сначала попытался возражать, а потом и бежать, но в итоге получил по бестолковке и был упакован, как пучок редиски.

– Наверное, всё-таки есть смысл его поспрашивать, – сказала неистовая Данка, когда вертолёты наконец улетели. – Мария Олеговна, дайте его сюда!

Интересно, но наши бабы в этом рейде почему-то начали называть друг друга исключительно по имени-отчеству – Дана Васильевна, Мария Олеговна и Светлана Афанасьевна. Смех, да и только…

Машка на пару с Рустиком Хамретдиновым приподняла говнюка и поставила пред светлы очи Мадам Подпол. Остальной наш личный состав продолжал дремать по окрестным кустикам, не показывая особого интереса к допросу и допрашиваемому.

– У-у, сволота! – сказала Машка и вынула кляп у него изо рта. Говнюк издал икающий звук.

– Эх, Мария Олеговна, – сказала Данка. – Ну что вы ругаетесь, он же по-русски ни бельмеса не понимает…

– Да? – удивилась Машка и тут же пообещала говнюку вставить фак в его эсс на плохом, но всё же понятном английском. Тот затрясся ещё больше, уже успев осознать, что эта может и такое, даже использовав в виде фака какое-нибудь подручное средство, вроде банальной еловой палки…

– Ну, и куда ты завёл нас, проклятый старик? – спросила его Мадам Подпол на своей приличной американской мове. Видимо, желала быть ироничной, тем более что таким уж стариком этот тип не был – вполне здоровый, рыжий и мордастый экземпляр лет под шестьдесят…

– Это коммерция, ничего личного! – заученно затараторил говнюк в ответ (я его ответы с трудом, но понимал). – Поймите! Меня заставили!

Чувствовалось, что он по жизни и врал искренне, и заблуждался вполне себе честно, как жителю Северной Америки и положено…

– Кто? Заставил-то?

– Американские военные. Эти мерзавцы!

– И что они от тебя хотели?

– Сначала я водил беженцев из Штатов в Канаду, этим многие зарабатывали. Но эти сволочи меня поймали!

– И что?

– А если бы вам, мэм, предложили: или сотрудничать, или умереть мучительной смертью, вы бы что выбрали?

– Ты не в суде и не на приёме у семейного психолога, и не надо задавать мне дурацкие вопросы. На войне каждый выбирает то, что считает нужным, но зачастую этот выбор делается раз и навсегда. И, по-моему, ты выбрал неправильно. Дальше!

– С тех пор я во время переходов через бывшую линию границы оставлял людей на ночлег на специально оговоренных местах, а иногда, если позволяла ситуация, добавлял снотворное в воду или еду. Ну и уходил до прилёта вертолётов. Раньше вместо вертолётов иногда прилетали беспилотники…

– Зачем ты это делал?

– Я же вам уже сказал! Они меня заставили! Будь они прокляты!

– И многих ты вот так сопроводил? – поинтересовалась Данка. Говнюк на это только скрипнул зубами и опустил глаза в землю, себе под ноги.

– Понятно… А нас ты зачем пытался подставить под раздачу? Мы же тебе объяснили, куда мы пошли и зачем – ненадолго и с возвратом. Канадцы же все поняли бы…

– А я бы здесь больше не ходил, переместился бы восточнее. И вообще, в глубь территории США всё равно не стоит идти. Никому. И без разницы – со мной или без меня. Вы просто не пройдёте. А если пройдёте, то не вернётесь. Дальше начнутся практически глухие барьеры, где автоматика начинает стрелять, реагируя на любое малейшее шевеление… Вам так и так конец! А сейчас я ещё могу вывести вас обратно!

– И чем тебе платят, погань? И сколько?

– Продовольствием и топливом, у меня же семья! А за вас я бы получил расчёт в зависимости от количества голов…

– Уничтоженных голов, ты хотел сказать? Так с тобой и сейчас вполне могут рассчитаться – ведь экипажи вертолётов думают, что мы уничтожены. Выходит, ты выполнил то, что от тебя требовалось?

– Да… То есть нет… Я не винова-а-а-ат!!! Меня заста-а-авили!!!

– Ну конечно, – сказала Данка. – Сейчас начнет распинаться на всю Ивановскую про жадную тёщу, больную жену, голодных деток и прочих родичей и домашних животных… Мария Олеговна, заткните его!

Машка с готовностью вставила вынутый кляп на место. По самые гланды. Говнюк снова завыл и заизвивался. Последовал очередной пинок под дых, плавно перешедший в звуки сильно затруднённого дыхания.

– Ну и что с ним делать? – спросил я. – Я же говорил – не фиг его вообще было с собой брать. От него изначально толку было, как пуха от свиньи. А теперь он для нас вообще балласт, без вариантов…

– Погодь, майор. Зато теперь мы точно знаем, что все, ну, или почти все проводники и прочие контрабандисты здесь явно куплены, давно и на корню, и находятся на полом пансионе у американской погранслужбы. И я так думаю, он нам ещё пригодится…

Бывшую канадско-американскую границу мы перешли вчера во второй половине дня. Нашей легендой в данном случае была поисковая экспедиция, поскольку один наш лаборант на пару с местной медсестрой уехал на квадроцикле в направлении границы и пропал с концами.

Ну, то есть как пропал – через двое (а лучше трое) суток он с этой «подружкой», как и было договорено заранее, выйдет из леса, тщательно имитируя счастливое и радостное возвращение, и нам тоже дадут команду возвращаться.

И мы вернёмся, поскольку автономности у нашей группы на пять-шесть суток максимум. На крайний случай нас должна забрать вторая группа (командир – лейтенант Симонов) с помощью пары вертолётов, предоставленных канадцами. Вертолёты, конечно, так себе – старые двухдвигательные «Твин Хьюи», при этом Симонов сказал, что за оба борта он, конечно, не ручается, но один как-нибудь в воздух поднимет… Называется – обрадовал. Поскольку для одного вертолёта такого типа нас несколько многовато, да и летать сейчас над этими местами то ещё удовольствие…

Хозяева, то есть канадцы, нас честно предупредили заранее: идёте вы в поиск исключительно на свой страх и риск, и мы за вас не отвечаем.

Углубляться на территорию США здесь никому, по идее, не запрещалось, но и не рекомендовалось, поскольку оттуда в последнее время никто не возвращался. Сюда ещё, бывало, приходили беженцы из Штатов, а вот чтобы кто-то пошёл в обратном направлении и вернулся – такого на их памяти не было.