Так что границу мы перешли без особых проблем. За недостатком времени старались не возиться с разминированием, а делать проходы с помощью подрыва удлинённых зарядов или проходить по растяжкам, которые можно было относительно легко преодолеть или снять. В паре мест мы отметили растяжки, совмещённые с ёмкостями отравляющих веществ (судя по маркировке, это был зарин) – подрыв одного такого «сюрпризика» убил бы любую жизнь в радиусе нескольких километров, в зависимости от погоды и направления ветра.

Да и наш горе-проводник, похоже, знал какие-то «свои» проходы, поскольку восстанавливать взрывные заграждения здесь было некому. Для восполнения минных полей здесь иногда сыпали с вертолётов противопехотки, чем и ограничивались.

Вот только проводник оказался той ещё сволочью, а главные сюрпризы явно были ещё впереди.

– Пошли, – сказала Мадам Подпол, когда окончательно рассвело. Мы поднялись и прежним порядком двинулись вперёд. Впереди – Хамретдинов и Киквидзе, потом я и Пижамкина, дальше Мадам Подпол с сержантом Георгиевым, за ними Тупикова со связанным говнюком и сержант Продажный. Все в канадском армейском камуфле, со штатным, расейского образца, оружием (только у нашей неистовой Данки зачем-то был с собой американский карабин М-4, клон-коротыш М-16, не иначе для особо важных диверсионных действий) и нагруженные кроме штатных рюкзаков всякой всячиной, вроде одноразовых ПТРКП-43М «Иремель», противовертолётных мин последнего поколения «Сисим» и электромагнитных «бомбочек». Мадам Подпол опять надела под камуфляж свою хитрую (уже знакомую нам по Сербии) «кольчужку» (то есть, надо понимать, не просто шла, а собирала при этом информацию) и плюс к этому тащила с собой два металлических кейса. В одном был её знаменитый по той же Сербии «радар» в усовершенствованном варианте – теперь приборчик видел крупные массы металла и живые объекты почти на шесть километров вокруг, а антенна у него была беспроводная. Второй кейс был переносным компом, в духе ноутбука из прежних времён, только помощнее. Похоже, неистовая Данка всерьёз рассчитывала каким-то образом получить доступ к местной сети. Ну-ну! Как говорится, мечтать не вредно… Можно подумать, у них тут сетевые кабели с USB-разъёмами натыканы под каждой ёлкой…

Часа два мы топали в спокойном темпе по местному редколесью и высоченной сочной траве, среди ёлок и россыпей каких-то красных и голубых цветов. Время от времени останавливались и, что называется, «озирались», ставя антенну «кейса-радара» куда-нибудь повыше на ближайшую ёлку, а также используя бинокли. Мы специально шли, сверяясь с полученной от канадцев картой и обходя обозначенные на ней довоенные дороги и редкие строения. В данный момент мы уже километров на сорок зашли в глубь бывшей территории США. Мины постепенно перестали попадаться, признаков людей, даже мёртвых, не обнаруживалось.

Только редкое зверьё время от времени выдавало какие-то отметки на экран «радара» – в вышине парили довольно крупные орлы (а может, орланы или грифы, кто же их тут разберёт?), а один раз мы случайно шуганули пуму, которую здесь с какого-то перепугу именуют «горным львом». Впрочем, эта котяра (слегка крупнее нашей рыси, только с однотонной серо-коричневой шкурой и длинным хвостом) драпанула подальше в лес раньше, чем мы смогли её толком разглядеть. То есть какая-то охота здесь, наверное, была. Хотя, честно говоря, охотиться на местную фауну, кушать здешние грибки-ягодки или пить воду из окрестных открытых водоёмов я бы лично никому не посоветовал. Поскольку вся нанесённая войной и её последствиями активная дрянь с окончанием Долгой Зимы здесь явно ушла в землю и воду, а доступной (я уже не говорю – открытой) информации об уровне заражения территории бывших США и Канады практически не было… Хотя то же самое сейчас можно сказать про большую часть земного шарика…

А потом, примерно после часа пути по пересечённой местности, Мадам Подпол сказала:

– Стоп!

Личный состав послушно замер там, где стоял. Изготовившись к круговой обороне.

– В чём дело? – спросил я.

– На пределе дальности, километрах в четырёх, светится пара довольно крупных металлических объектов, – пояснила Мадам Подпол, уткнувшись в свой «радар». – Один движется на северо-восток от нас, второй стоит почти неподвижно практически на линии нашего движения. Судя по всему – ждёт…

– Кого? – удивился я. – Нас?

Дело в том, что все члены нашей разведгруппы получили в виде медальона чипы, извлечённые из тех самых «зомби-унисолов», взятых в Анголе и на Кубе. Чипы эти были автономны и полностью лишены индивидуальности (на наше счастье, но как знать – вдруг пиндосы со временем устранят эту досадную недоработку, и тогда с этим фуфлом по их территории уже так просто не погуляешь) – любая относительно «умная» система вооружения американского производства просто считывала с них сигнал «я – свой!» и реагировала на носителя такого чипа соответственно. А точнее сказать – никак не реагировала. Этот момент наши высоколобые спецы, слава богу, успели проверить и уточнить. Так с чего бы этим здешним автоматкам (если это, конечно, именно они) вдруг напрягаться при нашем приближении?

– Да они явно не на нас реагируют, а на этого говнюка, – кивнула Данка в сторону связанного горе-проводника. – У него же такой висюльки нет.

– Дана Васильевна! – позвала Светка Пижамкина, оторвавшись от рассматривания местности в бинокль. – Там впереди плакатик маячит, уж больно интересный!

Мы все схватились за бинокли. И действительно, среди высокой травы примерно в километре от нас из земли торчал металлический шест, увенчанный слегка заржавленной по краям надписью: «Stop! Exist to Destroy!»

– Это что в переводе? – поинтересовался торчавший рядом с ними Продажный.

– «При дальшейшем продвижении будете уничтожены!» или что-то типа того, – пояснила Мадам Подпол, недовольно посмотрев на сержанта. – Короче говоря, ничего хорошего…

Повисла некоторая пауза, которую нарушила та же неистовая Данка.

– Мария Олеговна, – сказала она Машке. – Кажется, наш говнюк сгодился-таки, давайте его сюда.

Тупикова с готовностью подтащила проводника поближе к ней.

– Выньте кляп.

– Что это за указатель? – спросила она говнюка, когда его рот наконец был освобождён от затычки.

– А я вас предупреждал! – заявил тот, едва отдышавшись. – Здесь начинаются подвижные огневые точки, реагирующие на малейшее шевеление! Это главная пограничная полоса!

– То есть напичканное минами предполье не сплошное, но на этом направлении оно тянется на тридцать – тридцать пять километров в глубь бывшей территории США?

– Да.

– Потом идёт полоса, где стоит заслон из этих самых автоматов, а что дальше?

– Дальше, километров через десять-пятнадцать, начинаются более-менее населённые места, там охрана границы уже традиционная.

– В каком смысле традиционная?

– Армейские посты и патрули.

– И как ты раньше преодолевал эти автоматы?