– Давай еще раз посмотрим на эти снимки, – сказал майор капитану Шилову.

Еще раз внимательно они начали пересматривать фотографии, записанные в памяти найденного у убитого бандита мобильника. Первые снимки были сделаны в каком-то большом городе, возможно в Нью-Дели. На первом фото был аэропорт, на втором, по-видимому, гостиница. На следующей фотографии был запечатлен сам «русский сикх». Еще без щетины на лице, чисто выбритый, он стоял возле коляски местного моторикши – с виду типичный «турист с севера», в футболке и шортах с белыми незагорелыми ногами. Следующими в телефоне были снимки какого-то ресторана и толстоватой индуски, которую приехавший, по-видимому, приглашал к себе в номер с определенными намерениями. Дальше пошли съемки в джунглях. На немногочисленных фото, запечатлевших бандитов, позирующими на фоне тропического леса, единственным характерным и выделяющимся объектом была та самая раздвоенная вершина скалы, на которую майор уже успел обратить внимание.

– Вот черт, нам бы сюда самолет или вертолет! – крякнул капитан Шилов. – Облетели бы на нем все вокруг – вмиг нашли бы эти скалы!

– Возможно, возможно! – кивнул головой майор. – А если бы еще и летчик был из местных жителей… Но боюсь, что на такое у нас уже не хватит времени!

Вдруг какое-то интуитивное чутье, то же самое, что и тогда, на горящем болоте, подсказало майору, что они здесь не одни. Сзади, у него за спиной, находился кто-то, кто не был одним из российских десантников…

– Ложись! – крикнул Батяня, резко отпрыгивая от сарая.

Разворачиваясь в прыжке, он навел на стену сарайчика ствол уже снятого с затвора автомата. Обернувшись, майор увидел, что капитан тоже отскочил в сторону и, лежа на земле, взводит затвор своего оружия.

Что-то, наверное то же самое интуитивное чувство, все же остановило майора от желания прошить стену ветхого сарайчика автоматной очередью. Вместо этого он подал капитану знак, чтобы тот его подстраховал, и, подскочив к сараю, обрушил на его стенку удар ноги. Тонкая стенка сарая развалилась. Истошный женский крик разорвал тишину в оставленном жителями поселке. Молодая женщина в индийском сари сидела внутри сарая на корточках, нагнувшись вперед и прикрывая голову обеими руками. Одна нога у нее была неестественно подогнута. На несколько мгновений опять установилась тишина. Потом женщина снова громко закричала.

– Да перестань ты орать! Дура! – прикрикнул на нее капитан Шилов.

Но женщина, по-видимому, совершенно не понимала по-русски. Замолкнув на недолгое время, она вновь и вновь время от времени издавала тот же самый крик. Правда, с каждым новым криком ее голос звучал все тише и тише.

– Что случилось? – На крики испуганной индуски прибежали лейтенант и прапорщик.

– Да вот пугаем мирное население! – проворчал капитан Шилов.

– Я думаю, что не только пугаем, – возразил ему майор. – Она кричит не только от страха, но и от боли. Похоже, что у нее вывихнута нога. А так сильно она орет, потому что до сих пор все время терпела. Сдерживалась, чтобы нас к себе не привлечь. Ну, подруга, сейчас тебе придется еще немного потерпеть! Берем ее, вытаскиваем во двор – все равно громче она кричать уже не станет!

Женщина не сопротивлялась, но кричать, хоть это было и удивительно, начала еще громче. Наконец, после того как лейтенант Томин сделал ей обезболивающий укол в бедро, а майор Лавров вправил ее вывих и туго примотал к поврежденной ноге две шины – бамбуковые палки, женщина сообразила, что ее никто не собирается убивать, пытать или делать с ней еще что-нибудь нехорошее.

– Наверное, она вывихнула ногу, когда убегала от нас, – предположил лейтенант.

– Точно! Тут, видимо, настоящая паника была! Конечно! Если вооруженных солдат и полицию перерезали как стадо баранов, то что стоит для этих убийц какую-то деревню целиком ликвидировать! Мы на индийских солдат не похожи – вот нас и приняли за боевиков! – предположил прапорщик Никонов.

Лежа на вытащенной десантниками из соседней хижины незамысловатой койке, туземная женщина постепенно успокаивалась. Ее черные глаза продолжали со страхом наблюдать за российскими военными, но когда лейтенант поднес к ее губам свою флягу, она застенчиво улыбнулась, а после того, как напилась воды, начала что-то быстро-быстро лепетать на незнакомом десантникам языке. Как вскоре выяснилось, по-английски жительница деревни не понимала ни слова. Однако языком жестов индийские женщины владеют в совершенстве. Изобразив жестами разговор по телефону, она, заполучив от майора найденный на трупе мобильник, тут же стала нажимать на его кнопки и без проблем отыскала среди фотографий именно ту, на которой бандиты красовались на фоне раздвоенной скалы. Майор сообразил, что женщина умудрилась рассмотреть этот снимок через щель в стене сарая, когда они с капитаном сидели возле него. Было удивительно, что простая индуска из деревни, где землю продолжают пахать на буйволах, а воду носят из родника за километр, так легко ориентировалась в современной технике.

– Я был худшего мнения об индийских женщинах, – признался капитан Шилов. – А эта к тому же еще и симпатичная! Я бы с такой подружился!

– Ну, ты это брось! Нам сейчас не до этого! Вижу, она явно знает, где это место! Вот только как сделать, чтобы она показала нам дорогу к логову бандитов?

После долгих объяснений с помощью жестикуляции женщина наконец поняла, чего от нее хотят. Двигаться с десантниками к раздвоенной скале она наотрез отказалась, изобразив жестами, как бандиты убивают и жестоко пытают тех, кто встает у них на пути. Через некоторое время, после ее многочисленных «объяснений», десантники не без труда, но сообразили, что женщина просит показать ей карту местности. Конечно же, у них была с собой топографическая карта, и молодая индуска, в очередной раз удивив их, без труда отыскала на ней свою деревню и даже нарисовала карандашом путь от этой деревни к бандитскому лагерю.

– Какой-то подозрительной кажется мне эта история… – бормотал капитан Шилов, когда они, оставив женщине еще одну ампулу с обезболивающим средством, выходили из деревни. – И откуда взялась такая умная индуска? В такой глуши! Удивительно…

– Скажи еще, что ее специально к нам подослали, – сказал майор. – И ногу ей тоже специально вывихнули.

Лейтенант и прапорщик захохотали. Но капитан Шилов по-прежнему хмыкал и крутил головой, направляясь вместе с остальными к базе бандитов, по какой-то причине решивших выдать себя за сикхов. Умная и симпатичная индуска никак не выходила у него из головы.

Сегодня, начиная с самого утра, Клава Спивак была в очень плохом настроении. В этот день на завтрак пленникам выдали соленые рыбные консервы, а запить их оказалось нечем. Вместо пива, к которому они уже успели привыкнуть за время короткого плена, в корзине с завтраком, опущенной сверху, оказалась лишь бутылка с минеральной водой, тоже довольно соленой. Похититель в зеленой чалме, который не так давно обещал им значительные улучшения условий и скорое освобождение, уже второй день как не появлялся около загородки. С оставшимися караулить их стражниками общаться смысла не было – после истории с «прогулкой» Клавочки и избиением одного из них они смотрели на всех троих с нескрываемой злобой, часто скрежетали зубами, а один из надзирателей однажды даже пригрозил пленникам своим кинжалом, изображая перерезывание собственного горла.