Последнее слово он произнес с явной неприязнью.

– Выходит, ты знаешь далеко не все, – протянула я.

– Вот именно, – язвительно процедил дракон. – Я не знаю всего по той причине, что человек, который должен быть моим сосудом, моими глазами и ушами в мире людей, отмахивается от моего существования! Да к тому же упрямо скрывает от меня свое сознание!

Дракон прищурился и качнул головой.

– Вот что я скажу: без меня тебе не выиграть в этой войне. Ваша несчастная кучка солдат не выстоит против мощи Чжу-Цюэ.

Я невольно подумала о том, что сегодня стала свидетелем силы лися канцлера Симы. Он создал стену огня такой высоты, что она скрыла горы на северных берегах реки.

– Это лишь малая часть его сил, – сказал Цинлун так, будто я только что озвучила свои мысли вслух. – Вчера он лишился своей печати, но если бы обладал полной мощью, то от вашей армии не осталось бы и следа. Даже твой драгоценный принц Лю не смог бы пережить…

– Скай жив? – воскликнула я, перебивая его. Сердце подскочило к горлу от страха за его жизнь.

– Жив, – ответил Цинлун, а я не сдержала вздоха облегчения. – Пока что. Но его жизнь, как и судьба остальных, висит на волоске.

Моя голова едва не лопнула от мыслей, когда я пыталась найти выход из этой западни. Я попыталась уйти, увеличить расстояние между нами, но казалось, что стоило мне сделать шаг назад, как Цинлун приближался, становился больше. Дракон пытался запутать меня, в его мире мне не стоило доверять своим глазам.

Цинлун, видя мое замешательство, довольно засмеялся.

– Это мир духов, Хай Мэйлин. И все здесь подчиняется моим законам.

Я нахмурилась, пытаясь подавить гнев.

– Если ты хочешь, чтобы я помогала тебе, чтобы стала твоими глазами и ушами, то ты тоже должен что-то сделать для меня! Что значит: «это лишь малая часть его сил»? И что ты такое говорил про то, что он лишился своей печати? Я видела ее вчера своими глазами! Он сам показал мне камень, на котором стоит метка Красной птицы.

Дракон усмехнулся, услышав имя феникса.

– Наконец-то ты задаешь правильные вопросы. Сима утратил свою печать, поскольку был предан тем, кого считал своим другом.

Перед глазами невольно встал тот незнакомец на скале и как он разглядывал лес внизу, словно выискивал что-то… Кого-то.

– Накануне ночи полной луны Сима нашел печать Чжу-Цюэ. Поиски дались ему нелегко. Потребовались силы сотни человек, чтобы вырыть заветный камень. И эти силы предоставил ему правитель Симина в обмен на помощь в войне Трех царств. Но ни правитель, ни канцлер и не подозревали, кто окажется предателем. Даже в мире духов имя его неизвестно. Однако он очень умен и ловок. Всего два дня назад Сима получил печать, и вот вор уже украл ее. А затем он расколол ее на несколько частей и выбросил в море.

Некоторое время я ошарашенно обдумывала его слова, а потом сказала:

– Значит, можно считать, что печать уничтожена.

– Не думаешь же ты, что печать духа может так просто исчезнуть? – фыркнул дракон. – Это не какая-нибудь монета! Династия У неспроста погребла печать под тысячей ли песка.

Я изумленно округлила глаза. Тысяча ли?!

– Я знаю, о чем говорю, – нахмурился дракон. – Совсем скоро все части печати будут собраны воедино. Магия не может исчезнуть, а значит, природа подчинится ей. К тому же Сима уже нашел одну часть, – добавил он, а я поежилась, вспомнив пламя на реке Дянь. – Но ты должна обнаружить оставшиеся части печати быстрее Симы!

– Я??

Дракон взмахнул хвостом, и я, испугавшись удара, отшатнулась и вскрикнула. Кончик его хвоста все же соприкоснулся с моей щекой, но никакой боли не последовало. Я лишь почувствовала нечто прохладное и влажное, словно облачко тумана.

На миг зажмурившись, я все же распахнула глаза, но картинка вокруг уже изменилась.

Я видела Симу на берегу реки Дянь. Он наблюдал за сражением войск. В его глазах плескалось торжество, когда он смотрел на пламя, пожирающее все вокруг, и на тщетные попытки Ская прорваться сквозь него. Наконец принц Лю вынужден был признать поражение. Он велел своим людям отступать.

Ладонь Симы скользнула в карман. Я была уверена, что в тот момент он схватил осколок печати и стал перекатывать его между пальцами. Этот фрагмент камня выбросило на берег реки Дянь, и теперь Сима ждал, когда же появятся второй и третий осколки.

В моей голове раздался вкрадчивый голос дракона:

– Теперь ты видишь, какой разрушительной силой он обладает? Но это всего лишь ничтожная часть его реальной мощи, которую он обретет, получив печать целиком.

И вдруг картинка снова изменилась. Теперь я видела Сюин, которая пыталась вытащить моих сестру и брата из горящего дома.

– Мэйлин! – хрипло выкрикнула она. – Помоги мне!

Я хотела броситься к ней, но мое тело стало прозрачным, будто бы призрачным. Я прошла сквозь нее, не в силах взять Сюин за руку. А между тем к воротам уже подступило пламя.

– Бегите! – крикнула я ей, сжав кулаки, но она споткнулась и упала на колени, страшно закашлявшись.

– Мне так жаль, – пролепетала она, прижимая к груди сына. Жоуха лежала рядом, не шевелясь. Ее широко распахнутые от ужаса глаза остекленели. Она была мертва. Задохнулась в дыму.

Жуткий крик, вырвавшийся из моего горла, заполнил все пространство вокруг. Меня трясло, а в голове билась одна мысль – забыть то, что показал мне Цинлун. Но дракон и не думал прекращать свою пытку. Мы перенеслись в Запретный город в окрестностях Чуан Нина, и я с бессильной яростью вынуждена была наблюдать, как канцлер Сима тянет связанного Ская на помост.

– Твой отец ответит за свои деяния, но я заставлю страдать и его потомков вплоть до десятого колена, – процедил Сима.

Глаза его, будто два солнечных диска, светились золотом. Я видела, как его дух сливается с духом Чжу-Цюэ.

Канцлер Сима, сознанием которого завладела Красная птица, обнажил меч. Я кричала так громко, что не могла разобрать его слов. Вместо того, чтобы перерезать Скаю горло, он вонзил клинок в его живот, уготовив для своего врага мучительную медленную смерть. Скай упал на землю, а его рубашка мгновенно пропиталась кровью. Тело его содрогалось, но он не издал ни звука, ни стона. Скай страшно побледнел, а лицо его кривилось от нестерпимой боли. Я не могла отвести от него глаз, кричала, обливалась слезами, и мое сердце разрывалось от ужаса.

Смерть могла бы стать милостью для него.

Но Цинлун не