из ниоткуда появились длинные клумбы, а на них распустились крупные цветы, я улыбнулся. Месенлари действительно всегда работал со всем старанием. И даже добавлял своей фантазии в дело.

Так и не скажешь, что его имя гремело над полем брани, устрашая целые легионы, когда он все-таки вступил со мной в войну. И целые долины могли за ночь обернуться болотами, или озерами, утянув на глубину тысячи солдат.

Когда грохот смолк, а в рассветной тишине первые лучи Солнца покрыли новые дома нежно-розовым светом, люди все как один посмотрели на меня. А потом ликующе закричали.

Но их крик заглушил новый грохот — на этот раз со стороны реки. Там, вместо старого и убогого речного вокзала, выстроенного, быть может, еще в позапрошлом веке, а теперь обращенного в пыль, рос новый — такой же белоснежный, с широкой, простертой над речной гладью террасой, на которой из пола выросли круглые изящные столики и стулья. Вместо мелких и неказистых окошек-бойниц старого порта — сверкающее новым стеклом огромное видовое окно во всю стену. Должно быть, через него будет прекрасно видно реку.

На этот раз здание вокзала вышло в один этаж. Но зато длинным — таким, что вдоль него уместилась и терраса, и небольшие рыболовные причалы, и массивный, каменный, уходящий в воду, грузовой. А через миг, прямо с речного дна, поднялась идеально чистая, блестящая серым металлом обшивки, новенькая баржа. На торчащем из кормы флагштоке гордо развевался герб Лихачёвых — красный щит с золотой полосой и двумя скрещенными черными пушками в центре. И когда только узнать успел, чертов чернокнижник?

А когда на месте двух лежащих в руинах магазинчиков напротив ратуши стал расти двухэтажный большой павильон с высокими потолками и широкими узорчатыми окнами, люди совсем перестали сдерживать ликование. Летели в воздух шапки, все, от детей до стариков, кричали «ура» и обнимались. Пусть и омраченная смертями, трагедия перестала носить характер бедствия, грозящего вообще уничтожить захудалую деревушку. Так что шума с другого, дальнего, конца деревни, знаменующего сотворение длинного швейного цеха, никто особо и не заметил. Ничего, чуть позже порадуются.

— Нравится, Маша? — добродушно спросил я парящую рядом девушку. Бывшая графиня зачарованно озиралась, машинально теребя край золотистого локона. На краткий миг я даже умилился ее восторженной улыбке.

— Очень!!! — в восторге обернулась ко мне девушка. — Это просто невероятно! Я никогда не видела, чтобы магию использовали так… так!..

— Так мирно. — подсказал ей закутанный в черное мертвый барон. — Стремясь не мучительно убить солдат противника, а выстроить место, в котором люди смогут жить.

— Неужели магия совсем не применяется у вас в том же строительстве? — пришел уже мой черед удивляться. — Это же глупо, даже если ваши знания составляют лишь часть от знаний древних.

— Применяется, конечно. — кивнул Лихачёв. — Если нужно что-то взорвать, разрушить, расчистить территорию. Нет, я слышал об искусных Мастерах Земли, роющих прекрасные шахты Атлантической Империи, или Мастерах Бытия, способных сотворить то, что прослужит десятки лет. Но ведь даже десятки лет — это немного. А сотворенное магией не может стать настоящим. Да и это чудовищно дорого.

— Понятно… — протянул я, крепко задумавшись. Как я успел узнать, магия после моей смерти и конца эпохи войн, стала постепенно угасать. Лично я тут не при чем, конечно. О причинах угасания вообще можно было пока лишь догадываться. Но, похоже, мои «друзья» этому не препятствовали.

И уже через тысячелетие маги остались в сказках безумных стариков. Когда в мир пришел Иисус, в сознании людей волшебство уже прочно ассоциировалось с чем-то божественным. Все мои усилия по уничтожению божественных кумиров пропали даром.

А затем, еще много веков спустя, волшебство почему-то стало возвращаться. И рубежом тут стал восемнадцатый век от Иисуса. Только вот техника и технические науки тогда уже шествовали по миру победным маршем. А магия вернулась в первую очередь как чудовищная, разрушительная, сила.

И даже теперь, два с лишним века спустя, в глазах масс она остается таковой. Разрозненным и плохо систематизированным набором школ, техник, обрывков знаний об Аспектах. А во главе всего лежит одна простая истина — если у тебя есть маги, тебе не нужно тратить миллиарды на производство военной техники и оружия. А еще, если у тебя есть преданные маги и нет массового оружия, простой люд против тебя абсолютно бессилен.

Ибо безоружен. А значит слаб.

— Но почему?.. Неужели постаралась Хилини и остальные? — пробормотал так, чтоб никто не услышал. Я еще не знал. какую мощь накопили за десятки веков те мои убийцы, которые остались живы. Но точно немалую.

А пока я размышлял о судьбах мира, Мессенлари закончил работу. Новые дома со всей нужной инфраструктурой розовели в лучах рассвета, первые лучи Солнца осветили полированные доски новых портов и играли в замысловатых оконных рамах магазина. Отослав Марию и мертвого барона в ратушу, я вознесся над городской площадью. Восстанавливать ее уговора не было, так что она так и зияла подпалинами и пятнами лопнувшего асфальта.

Но теперь до этого никому не было дела.

— Ну что, юноша? — возвысил я голос, заметив фигуру Глеба, выделяющуюся из толпы. — Как видишь, я выполнил свое обещание! Теперь ты признаешь правдивость моих слов?

Глава 18

Незванный гость

Глеб с достоинством смотрел на меня. Я продолжил:

— Я сотворил для людей жилье и работу за одну ночь. Вскоре, когда я получу откуп от Меньшиковых, я выплачу каждой семье пособие, достаточное, чтоб худо-бедно обустроить жилище. Каждой! — подчеркнул я. — Вообще всем, кто живет на этой земле!

Ликованию людей не было предела. Да, и теперь в толпе виднелись провокаторы, затыкающие радостных селян, визгливо выкрикивающие о памяти убитых и отмщении проклятым магам за их жизни. Но таких дураков быстро успокаивали. Пинками.

Люди счастливы будущим, а не прошлым. Горе утраты еще настигнет семьи погибших, несомненно. Потом, в тишине, за стаканом чего-нибудь крепкого. Но сегодня радость от предотвращения катастрофы в будущем заглушит любую печаль.

— Я вижу! — дерзко вышел вперед Глеб. — Вы правда сотворили чудо, Ваше Благородие! Я не дурак и не бойцовский петух, и я признаю это. Вы сдержали свое слово. И благодарен вам. Пусть я простой парень, не из благородных мужей, но… Я клянусь помогать делу моего села всем, чем смогу. А значит и вам, если вы исполните и иные свои обещания!

С этими словами