Крисси остановилась, ее большие темные глаза медленно заморгали, и она внимательно посмотрела на Дэнниса Дина. Черные волосы доходили ей почти до пояса. Она переложила книги в левую руку. Джим заметил, что ее правая рука сложилась в опасного вида кулак.

– Эй-эй! – сказал он, встав прямо перед ней. – Не надо его бить!

Дэннис Дин вздрогнул.

– Бить меня? – сказал он, не открывая глаз. – Кто-то собирается меня побить?

Плечи Крисси поднимались и опускались – она часто дышала.

– Я всех вас побью в школьном дворе, ничтожные козявки! – сказала она. – Никто не посмеет так со мной разговаривать!

Дэннис Дин закрыл руками голову и запричитал:

– Не бей меня! Ты такая большая и сильная! Девица хоть куда!

– Он ничего плохого не имел в виду, – сказал Джим. – Ну, он просто немного не в себе. Вот и все.

– У меня есть третий глаз, – заявил Дэннис Дин. – Хочешь – покажу!

Крисси отвернулась от Дэнниса Дина и в упор посмотрела на Джима, как ему показалось, с выражением легкого разочарования на лице.

– И ты его друг?

– В некотором роде, да, – сказал он. – Точнее – его страж. Типа того.

Джим уловил легкий запах ванили, и ему захотелось, чтобы она подошла ближе. Он почувствовал, что сам начал улыбаться, и в голове пронеслось: «Мы так близко, что можно поцеловаться»…

Крисси не улыбнулась в ответ, но кулак разжала.

– Хорошо, скажи своему маленькому другу, что любому, кто со мной будет так разговаривать, не поздоровится. Никогда! И скажи ему, что, если он еще раз так со мной заговорит, я выдеру его как сидорову козу.

– Хи-ха! – проговорил Дэннис Дин за спиной у Джима.

– Дэннис Дин, – проговорил Джим через плечо, предупреждая. – Замолчи сейчас же!

– Я сделаю, как сказала, Джим Гласс, – проговорила Крисси.

– Знаю, что сделаешь, – отозвался Джим.

– Объясни ему.

– Да, объясню.

Крисси кивнула, развернулась на каблуках и открыла дверь. И вот она ушла, и никто не смеялся. Хотя Джиму хотелось смеяться. Совершенно неожиданно он почувствовал себя прекрасно, почувствовал, что счастлив.

Дэннис Дин вышел из-за спины Джима и демонстративно поправил воротник рубашки. Подул на ладонь, проверяя дыхание.

– Ну вот, – заявил он. – Она меня любит. Запишите это в большую книгу, мальчики. Она меня любит.

– Она чуть не послала тебя в нокаут, – сказал Ларри.

– Не нужно было ее останавливать, – заметил Джим.

– Не связывайтесь с этой девчонкой, – сказал Отис. – Серьезно вам говорю. Если она вам не надерет зад, то Баки это сделает, когда придет в отлучку.

– Баки Бакло, – усмехнулся Деннис Дин. – И ты думаешь, что я испугаюсь кого-то с таким глупым именем?

Ларри показал с холма вниз, на длинный пассажирский поезд, протянувшийся через городок толстой серебристой лентой.

– Эй, посмотрите-ка вон туда, – сказал он.

Окна вагонов были открыты, и из многих высовывались люди в униформе, с закатанными рукавами рубашек. Солдаты. Они занимали весь поезд. Джиму стало интересно, на что они смотрят, проезжая Элисвилл. Произвело ли на них что-нибудь такое впечатление, которое стоит запомнить? Интересно, куда они едут?

– Поезд с солдатами, – сказал он.

– Что? – спросил Дэннис Дин. – В поезде – солдаты?

Прозвенел звонок. Ребята подхватили свои учебники.

– Ты же слеп, как крот, – сказал Джим.

– А мне и не нужно ничего разглядывать. У меня есть третий глаз.

Урок истории

В начале пятого года учебы Джим уже сидел на уроке истории, когда в дверь вошла Крисси Степпе. Каждый день она садилась за парту прямо перед ним. И это была еще одна, хотя и совершенно иная причина, из-за которой Джим считал, что уроки истории – его любимые. Глядя, как она проходит по классу, Джим двигал свою парту вперед, пока она не стукнулась о спинку стула Крисси. Он открыл учебник истории, мало заботясь, на какой странице, и подтолкнул его вперед таким образом, чтобы он тоже уперся в спинку стула. Когда она подошла, Джим открыл рот, чтобы что-нибудь ей сказать, но она даже не взглянула на него, и он закрыл рот, не успев и придумать, что бы такое произнести.

Опустившись на стул, Крисси наклонилась вперед, завела руки за шею, подхватила снизу волосы и, чтобы не прижать их к стулу, отбросила назад, через верхнюю перекладину, едва не задев Джима по лицу. Они рассыпались на страницах его открытой книги – именно на это он и надеялся. Джим сидел и смотрел на них, разинув рот. Волосы Крисси практически закрыли страницы с рассказами о блокаде Уилмингтона во время Гражданской войны[17].

Мисс Браун, которая учила маму и всех троих дядей и, как подозревал Джим, Моисея и Арона, шаркающей походкой вошла в класс до того, как прозвонил звонок, и начала проверять по списку. Она была высокая, сутулая и худая, как ручка швабры. Сколько бы ученики ни жаловались, мисс Браун никогда не дожидалась звонка, а сразу начинала проверять по списку. Большая часть ее учительской жизни прошла в двух-трех школах, где не было электричества, и она, очевидно, так и не поняла, зачем нужен звонок, или просто-напросто отказывалась принимать во внимание его существование. Когда она дошла до имени Джима, он громким голосом сказал: «Присутствует». Ему нравилось говорить «присутствует» вместо «здесь», ибо это раздражало его дружков, и Дэнниса Дина особенно, – он считал, что так говорят только учительские любимчики.

В этот день темой урока были первые исследования европейцами Америки, но внимание Джима было чрезвычайно рассеянным. Вместо этого он с настойчивостью сосредоточенного на одном предмете школьника изучал проблему отражения света в черных волосах Крисси. За день до этого Джим отметил, что, когда солнце падает на них под определенным углом, они загораются всеми теми насыщенными цветами, которые получаются в призме, висящей на окне в кабинете физики. Сегодня он хотел проверить, не игра ли это его воображения. Джим рассматривал их так близко, что взгляд его расфокусировался, и очертания комнаты на какой-то миг расширились, и все стало огромным. Он вдруг почувствовал себя микроскопически крошечным существом, плывущем в капле воды. Но в этот момент волосы Крисси, казалось, обрели бесконечную глубину, а также теплую и роскошную пространственность, в которую, казалось, можно было упасть и затеряться. Откуда-то издалека донеслось до него произнесенное мисс Браун слово «конкистадор». «Р» у нее всегда вибрировало, а букву «а» в конце слова она так растягивала, что многие ученики подсмеивались над ее произношением. Но Джиму казалось, что это звучит романтично и очень подходит для приключений: в самый раз для тех людей, которые переплывали океаны и бродили