– Твой? – спросил Боцман, кивая на Лео, который вытанцовывал с Мирославой и что-то нашептывал ей на ухо, а сам потихонечку делал Марго знаки, указывая глазами на дверь, мол, не пора ли нам?

– Мой, – с вызовом ответила Марго. – И мы скоро поженимся!

– Даже так? – Георгий окинул Лео пренебрежительным взглядом и усмехнулся. – Ну, ничего. Ты справишься. Ты товарищ боевой, активный, сообразительный. Может, и сделаешь из него человека.

– Спасибо, Георгий, ты всегда умеешь сказать что-нибудь приятное, – съязвила Маргарита.

Но Боцман не стал отвечать со своей привычной иронией, промолчал и только крепче прижал ее к себе. И Маргарита неожиданно для себя самой осознала, что ей очень даже нравится быть в таком вот тесном контакте со своим непосредственным начальником. Ей и в голову не могло прийти, что близость с ним может настолько взволновать ее, заставить чаще биться сердце и кружиться голову… «Happy New Year, Happy New Year», – повторяли женские голоса, и Марго вдруг больше всего на свете захотелось, чтобы эта песня и этот их танец с Георгием вообще никогда не кончались. Чтобы этот мужчина, к которому так сильно ее влекло, всегда был близко. А лучше даже, чтобы и еще ближе… Да что ж это с ней творится, в конце концов! Вроде и выпила она не так много…

А вокруг продолжалось веселье. Кто-то танцевал, кто-то ел, кто-то пил… Чуня, хохоча и мешая танцующим парам, бегала по залу, удирая от Адъяна, который играл с ней в догонялки, а неподалеку от Боцмана и Марго уже совсем захмелевший Павел громко объяснял кому-то, что Новый год без Снегурочки – это не Новый год. Черт с ним, с Дедом Морозом – но Снегурочка обязательно должна быть, без нее никак. Дружно звать Снегурочку – это старая традиция, еще с детства, а традиции нарушать нельзя. Так что нужно сейчас всем собраться и хором крикнуть как можно громче.

– Сне-гу-роч-ка! – во всю глотку заорал Павел, и к нему присоединилось еще несколько веселых, пьяных, нестройных голосов:

– Сне-гу-роч-ка!

И, словно откликнувшись на их зов, дверь с шумом распахнулась. Но на пороге показалась не румяная девушка с русой косой, а группа мужчин в слишком хорошо знакомой всем приезжим рабочим форме.

– Полиция! – рявкнул, перекрывая музыку, зычный голос. – Всем оставаться на местах!

Грозный окрик «Полиция! Всем оставаться на местах!» буквально парализовал большинство присутствующих. Даже у Марго екнуло сердце, в первое мгновение она невольно еще теснее прижалась к Георгию, но тут же поняла, что делать этого не следует, и торопливо отступила на шаг. Что уж говорить о Сергее Волкове или приезжих рабочих, которые хоть и знали, что совесть у них чиста и документы в порядке, но все равно всеми силами старались избегать встреч со служителями закона! Все молчали, один только Лео присвистнул и пробормотал что-то вроде: «Фигассе…» – видно было, что и ему тоже сделалось не по себе. Но больше всех, конечно, испугалась Чуня. Бедная девочка была абсолютно уверена, что эти грозные дядьки, двое из которых были с автоматами, а один даже с собакой – немецкой овчаркой, явились сюда за ней. А ей и спрятаться негде! Оставалось только замереть в самой середине зала и испуганно вцепиться обеими руками в новенький пиджак Адъяна.

Однако полицейские не обратили никакого внимания на ребенка, их интересовали только взрослые.

– Вырубите музыку! Прошу соблюдать спокойствие. Всем положить руки на столы и не двигаться! – командовал обладатель зычного голоса, невысокий, крепко сбитый мужчина лет тридцати, с сержантскими погонами на плечах. Он повернулся к своему коллеге-кинологу, который замер на пороге, удерживая собаку на поводке, и приказал:

– Давай, пускай!

Почуяв свободу, овчарка радостно завиляла хвостом, обежала весь зал и, нигде не остановившись, вернулась к хозяину.

– Чисто! – констатировал кинолог, снова щелкая карабином поводка.

– Сержант, может, вы все-таки объясните, что происходит? – поинтересовался Боцман, рука которого все еще лежала на талии Марго. Похоже, он был практически единственным из присутствующих, кому действительно удавалось соблюдать спокойствие.

– Нам поступила ориентировка, – без особого энтузиазма объяснил полицейский, – из проверенных источников. Есть сведения, что в новогоднюю ночь в данном районе некими лицами азиатской национальности будет совершаться операция незаконного оборота наркотических средств. Нам известно, что встреча назначена в каком-то кафе, но мы не знаем, в каком конкретно.

– И что, Андрюша, – возмущенно всплеснула руками Мирослава, которая явно была знакома с сержантом, – ты подумал, что это тут, у меня? Да как ты мог, ты же каждый день тут обедаешь?

Стоявший рядом с ней Лео выразительно закивал.

– Ну так, Мирослава Григорьевна… – грозный страж закона неожиданно смутился. – Я ж на службе…

– Но теперь, надеюсь, проблема решена? – хмуро уточнил Боцман.

– Решена, – согласился сержант. – Формальности остались. Сейчас только документики у вас проверим – и можете праздновать дальше.

Георгий первым вынул из внутреннего кармана пиджака паспорт и протянул сержанту. Двое других полицейских, не торопясь, двинулись по залу.

– Ребенок чей? – внезапно спросил один из них.

В зале наступила гробовая тишина. Чуня, казалось, онемела на месте. С округлившимися от ужаса глазами, завороженно, как кролик на удава, глядела она на полицейских.

– Моя дочь Даша, – спокойно проговорил Георгий, нарушив паузу, которая показалась всем присутствующим вечностью.

Сержант пролистнул его паспорт:

– А что-то она у вас не указана в графе «Дети»?

– Забыли записать, когда я паспорт менял по утере, – Боцман говорил совершенно невозмутимо.

– Что ж она нас так боится? – поинтересовался полицейский.

И тут, сама неожиданно для себя, подала голос Маргарита:

– А вы бы на ее месте не испугались? – звонко проговорила она. – Новый год, ребенок веселится, играет. И тут вваливаются здоровенные дядьки с собакой и автоматами, орут, только что в воздух не палят. Тут и взрослый-то испугается, не то что ребенок.

Полицейские с автоматами хмыкнули, а сержант подмигнул Чуне:

– Ты нас не бойся, мы хорошие.

Он вернул Боцману паспорт и повернулся к Марго:

– Прошу ваши документы, девушка.

И тут только Маргарита запоздало сообразила, что документов-то у нее как раз и нет. Собирая сумочку, подходящую к праздничному наряду, она думала о том, что надо не забыть ключи от квартиры, айфон, пудреницу с зеркальцем, губную помаду и бумажные носовые платочки, но мысль, что неплохо бы положить вместе с ними и паспорт, ей даже в голову не пришла. Она и не носила его никогда с собой, обходилась правами – но и тех сегодня не захватила, поскольку не собиралась вести машину.