в больнице. Будь я хоть трижды могущественной ведьмой, но принимать роды у самой себя мне было не под силу. Вот только все опять сложилось не так, как хотелось.

Роды начались прямо посреди моего пути к деревне, откуда я собиралась отправиться в город. За два месяца до положенного срока. Сначала я пыталась пережидать схватки, обнимая ближайшее дерево, которое становилось и опорой, и подпиткой. Я задыхалась, старалась дышать ровно и глубоко, но мне было страшно и больно, и я срывалась на крик. А во время затиший продолжала идти к деревне. Вот только схватки были слишком болезненными и частыми, они выпивали все мои силы, и даже энергия деревьев не могла восполнить эту потерю. Я поняла, что дойти просто не смогу.

До сих пор помню, как рыдала, прижавшись к мощному стволу дерева. Свою жизнь я давно разучилась ценить, но потерять малышек было просто невыносимо. Тогда-то вдруг моих плеч коснулись чьи-то руки и мягко погладили успокаивая. Я не испугалась — обрадовалась. Хоть кто: пусть даже маньяк или убийца, но это человеческое существо среди сочувствующих, но не имеющих возможности мне помочь растений. Неизвестный подхватил меня на руки и широким, но мягким шагом пошел обратно к моей избушке.

Почему меня никогда не удивляло то, что мужчина точно знал, куда идти? Наверное, это тоже его работа. Я не успела спросить. Ведь тогда я не узнала его. Дэсмиш всегда был мастером на всевозможные мороки.

Получается, что мой муж дал нашим девочкам жизнь, а Дэсмиш сумел ее сохранить. Подарил нам троим вторую жизнь. Если бы только он тогда открылся мне… Возможно, мы смогли бы остаться все вместе… Возможно…

* * *

«Экран» погас, а я почувствовала, что мои щеки залиты слезами. Ко мне возвращаются ощущения? Но я не хочу вспоминать, что было потом, эта рана кровоточит до сих пор. Лучше я и дальше буду плавать здесь, не чувствуя собственного тела. Если я начну ворошить старую боль, перестану чувствовать даже душу…

Меня услышали? Кто? Неизвестно. Но «кино» продолжилось совсем о другом.

* * *

Ночь. Лес. На небе ярко горят все пять лун. Это бывает так редко, что я на какое-то время застываю, восхищенно глядя на величественное зрелище. Но сноп ярких искр падает на меня, и я отпрыгиваю в сторону. Искры не причиняют мне вреда, и я понимаю, что это не мои воспоминания — здесь я гостья.

Костры расположены громадным кольцом, в центре которого на мягкой траве, застеленной светлыми покрывалами, стонут две женщины. Я узнаю традиции фирхаши. Их дети должны рождаться в огненном кольце. Но почему для каждой роженицы не развели собственные костры? Почему они вместе?

Снаружи, вдоль границ огня, вдруг замечаю старейшин. Видимо, всех, что имеются на тот момент в их обществе. Тоже странно. Обычно на родах присутствуют только близкие родственники. Старейшины что-то бормочут: тихо, но определенно синхронно. Я не могу разобрать слов, но по спине невольно бегут мурашки. Сквозь костры вдруг ныряет внутрь круга мальчишка с волосами цвета красного пламени. Ему лет десять, третья странность. Детей оставляют дома, это зрелище не для них. Мальчик усаживается почти впритык к огню и глаз не сводит с происходящего в центре. Я тоже поворачиваюсь туда.

Роженицы ведут себя по-разному. Традиции никак не ограничивают их действия. Одна лежит с закрытыми глазами, но кричит на каждой схватке так, что ее крики эхом отражаются от деревьев и разносятся далеко за пределы поляны. Другая ходит, одной рукой растирая поясницу, второй поглаживая живот. Эта молчит, только иногда слабо стонет. Рядом с ней, бережно поддерживая и временами разминая женщине поясницу сильными пальцами, ходит мужчина. Он с такой любовью смотрит на нее, что я понимаю — это отец ее ребенка. Муж первой роженицы тоже тут, но он сидит поодаль, морщась от очередной порции криков жены и предоставив помощь ей женщинам своей семьи.

Я медленно подхожу ближе. Закрываю глаза и всматриваюсь вперед. Теперь становится понятно, что обе малышки родятся с минуты на минуту. Крылатые малышки. Я вдруг понимаю, что вижу рождение Лу и Эри. Почему? Зачем? Мои девочки тоже родились этой ночью. Пусть и в другом мире. Значит, в момент их рождения на моем родном небе горели пять лун. Я бесстрастно наблюдаю за первым появлением Лу и Эри. Конечно, никаких крыльев пока у них нет. Я их просто чувствую. И знаю, конечно же. Но этот общий круг смущает. Похоже на какой-то заранее задуманный ритуал. Для чего?

Картинка снова отключается…

* * *

Родители Лу продолжают сиять в моей памяти. Девочка ничего не знает про собственную мать, пропавшую при невыясненных обстоятельствах, но почему мне даже в голову не пришло спросить ее об отце? Разве мог этот мужчина бросить собственного ребенка? Но Лу тоже ни словом не упоминает его. Сплошные странности. А главная — зачем мне все это показывают?

Я снова пролистываю перед собой последние картины. Две новорожденные фирхаши. Сморщенные, кричащие, некрасивые… Но самые чудесные для их собственных матерей. Я чужая для них, как и они для меня. Почему же даже новорожденными девочки вызывают у меня противоположные чувства? Мне немного совестно, что я отворачиваюсь от маленькой Эри, но мне неприятно смотреть на нее. А Лу хочется взять на руки, завернуть в одеялко и крепко прижать к груди. Маленькая фирхаши вдруг распахивает свои круглые глазищи бесподобного бирюзового цвета, и я не могу оторвать от них взгляда. Невольно улыбаюсь. Конечно, я просто смотрю на малышек с высоты сегодняшнего знания о них. Переношу свои чувства к ним взрослым на этих карапузов. Малышка Эри пока ничего мне не сделала. В них двоих, скорее всего, еще даже нет осколков. Вряд ли они попали в ауры малышек прямо в момент рождения. Или это возможно? Для чего на роды пришли старейшины? Значит, они заранее что-то знали про новорожденных? Может, они и призвали осколки в малышек? Ох, не так просты фирхаши, как я всегда о них думала!

Мысли по-прежнему тяжелые и неповоротливые. Мне кажется, то, что можно описать несколькими предложениями, я обдумываю целый месяц. Как понять течение времени в месте, где нет ничего? Даже меня…

Глава 5

Запросы информации здесь явно не работают. Я ничего не вижу о родителях Лу, зато перед моими глазами возникают двое. Эри и красивый молодой мужчина-фирхаши с яркими красными волосами. В объятьях друг друга; слившиеся в поцелуе; занимающиеся любовью. Я