Осторожно киваю.

– Стало быть, понимаешь, что если Дракон с магическим потенциалом, как у меня, женится на Драконице с таким потенциалом, как у тебя… он, скорее всего, непреднамеренно убьёт свою жену, перенасытив магией. Которую тело жены не готово принять. В нашем с тобой случае… Если буду осторожен – ты умрёшь за несколько месяцев. Если не буду – за несколько секунд.

Что он такое говорит?! Всерьёз обсуждает наше гипотетическое супружество?! Он пьян?.. А!!!

В мыслях – бардак. Но я просто снова киваю в ответ, пока сильнейший Ледяной Дракон, у которого я сижу на руках, бредит.

– А, ну, есть ещё вариант, который так любит мой отец. Намеренно вытягивать из женщины всю магию, которая в ней есть, до капли, не отдавая в ответ своей. Дикость, но… превосходящей силе не прикажешь, да, Линда?

У меня всё дрожит изнутри, но я тверда в своих убеждениях. И осторожно выворачиваюсь из объятий Авалона. Соскальзываю с его колен. Он провожает меня печальным разочарованным взглядом.

– Я тебя услышала, Авалон. Но… это всё ничего не меняет для меня.

Проскальзываю в ванную, прикрываю за собой дверь, оставляя узкую щель. Запереться он мне всё равно не даст. Захожу в наполненную чашу чистой тёплой воды прямо в нижней сорочке и нательном бельё. Мало ли Авалон захочет прийти сказать ещё что-нибудь. Столь же очевидное и вместе с тем бредовое. Зачем вообще он завёл эту шарманку с супружеством? К чему эти аналогии про брак и нас… Ведь и подумать невозможно, что мы с ним…

Но всё-таки. Получается что?.. Он хотел бы… ох, я даже мысленно не могу этого произнести! Так, пробуем ещё раз: он хотел бы на мне жениться?! И если бы не моя “магическая ущербность”… Да нет, этого не может быть! А как же его поведение… как же… он же ненавидел меня, нет?!

Озадаченная и запутавшаяся ныряю в глубокую чашу с головой, в надежде, что вода вымоет из моего сознания всё лишнее.

А когда выныриваю и откашливаюсь – удивлённо распахиваю глаза. Авалон.

Всё в тех же нижних брюках и расстёгнутой рубашке. Он в одно движение запрыгивает в купель.

– Что ты?..

Ошарашенно замолкаю на полуслове. Авалон хватает мою руку за левое запястье. Миг, и на мне защёлкивается что-то… какой-то сторожевой артефакт? Чтоб не дёргалась в следующий раз, когда Его Высочество полезет мне под юбку?

Разглядываю наконец эту вещь.

Нет!

Этого не может быть!

Да у Ледяного Принца крыша поехала!

– Авалон, это… – шепчу непослушными губами. А Авалон отпускает меня. Я стою по пояс в купели в мокрой, теперь уже абсолютно точно прозрачной сорочке, облепившей тело. Но мне нет до этого дела… Потому что… на моём запястье браслет. Он дороже аскардского меха. И известней. Россыпь прозрачных и льдисто-голубых бриллиантов переплетаются в изысканный узор. От украшения веет мягкой уютной прохладой.

У меня на глазах выступают слёзы. Да. Вот и ответ. У Авалона не все дома. Он, должно быть, в многочисленных сражениях не раз получал по голове. Иначе объяснить эту выходку просто нельзя.

Этот браслет известен всем. Как аскардский мех. Как Огненный Венец Этны. Такая же реликвия. Которой не место на моём запястье.