немыслимым. Он знал, что должен выполнить свою миссию до конца – и подвергнуться изгнанию на диван.

Добравшись наконец домой, Колин ощутил запах горелого. Идя по следу, добрался до гостиной, открыл дверь и замер, шокированный увиденным. Тара медитировала в позе лотоса, привольно расположившись посередине его, Колина, территории – в комнате, которую он считал своей и называл мужским логовом. Мало того, она еще и окружила себя горящими ароматическими палочками, которые Колин – и ей это было известно – терпеть не мог! Вдобавок Тара переставила мебель таким образом, что комнату стало не узнать.

– Это что, черт возьми, такое? – раздраженно спросил он.

– Йога, – ответила Тара, не открывая глаз.

– Йога – это всего лишь стретчинг со всякой ерундой, – заметил он, с разочарованием оглядываясь.

– Тс-с… Я медитирую!

– Я это вижу… Но почему ты делаешь это в мужском логове?

– Видишь ли, я размышляла над некоторыми вещами, сказанными доктором Берк. Например, о том, что между нами не должно быть границ.

– По-моему, ты перефразируешь…

– …и это навело меня на мысль, – продолжила Тара, вставая с коврика для йоги. – Это наша гостиная, а термин «мужское логово» – устаревший и даже сексистский! Поэтому я переставила мебель по фэн-шую и переименовала ее в дзен-обитель. – Тара сложила ладони вместе и поклонилась, как буддийский монах. – Я так рада, что мы учимся достигать компромисса!

Колину захотелось удариться головой о стену. Но если бы он начал ссору сейчас, то выступил бы в роли плохого парня, и тогда Тара на следующем сеансе психотерапии исполняла бы роль жертвы. Ему нужно было, чтобы инициатором выступила она, а не он. Поэтому Колин прикусил язык и решил придерживаться плана.

– Без проблем, детка! – сказал он, делая ударение на слове, которое Тара на дух не переносила.

Затем Колин направился на кухню и огляделся в поисках возможности досадить жене любым возможным способом. Он заметил, что бак для перерабатываемых отходов заполнен до отказа, а вот обычное мусорное ведро – только наполовину.

Бинго!

Колин взял бак и высыпал половину мусора в ведро. Операция произвела немало шума, и он знал, что это привлечет внимание Тары.

– Ты что делаешь? – спросила она, врываясь в кухню.

– Бак переполнен, вот я и освобождаю немного места, – спокойно объяснил Колин.

– Ты серьезно? – резко спросила Тара. – Нельзя смешивать один вид мусора с другим!

– Знаешь, я так рад, что общие отходы и отходы для вторичной переработки наконец-то научились находить компромисс! – самодовольно сказал Колин.

– Это не так работает, Колин! Если мы просто все выбросим, это попадет в океан и убьет черепах! – Тара в отчаянии всплеснула руками.

– Да, но я тут подумал… А что хорошего черепахи когда-нибудь сделали для меня? – Провокация удалась, и Колин, видя, как раздражена жена, испытал истинное удовольствие.

Тара чувствовала, что закипает, но позволить Колину вывести ее из себя и одержать победу она не собиралась.

– Как скажешь, сладенький! – сказала она с улыбкой, которая едва не убила ее саму.

Пробудившийся голод направил Колина к холодильнику, но, открыв его, он обнаружил джунгли из фруктов и овощей. Все полки были заполнены чем-то зеленым.

– Почему наш холодильник похож на прилавок на фермерском рынке? – растерянно спросил он.

– Потому что, сладенький… мы становимся веганами! – сообщила Тара, хлопая в ладоши, как игрушечная обезьянка с тарелками.

– Прошу прощения?

– Да, это официально. Мы прекращаем есть животных и продукты животного происхождения.

– Если людям не полагается есть животных, тогда почему они сами сделаны из мяса?

– Сладенький, похоже, ты немного проголодался. Давай я на ужин приготовлю брюссельскую капусту в аэрофритюрнице?

– Нет, спасибо, детка! У меня внезапно пропал аппетит, – сказал он, закрывая холодильник.

– Не волнуйся, я не собираюсь быть одной из тех веганок, которые постоянно твердят о том, что они веганки.

– Как ты делаешь сейчас? – ехидно спросил Колин. Он знал, что ему нужно продолжать игру. Но чем довести Тару до белого каления? И тут его осенило. – Как бы мне ни хотелось стать веганом, детка, сейчас для этого не самое лучшее время. Мне нужны все мои витамины и минералы… чтобы отрастить бороду.

– Бороду? Тебе? – растерянно спросила застигнутая врасплох Тара. – Колин, ты уже пытался отрастить бороду, помнишь?

– Да, но тогда я не уделил этому нужного внимания. Мне следовало быть более серьезным.

– Ты потратил на это шесть месяцев! И результатом были разрозненные клочки – черные, седые, рыжеватые. Ты походил на какого-то сексуального преступника! – напомнила Тара, ошарашенная заявлением мужа.

– Но на этот раз я иду ва-банк. Я даю себе год. В конце концов, оно того стоит! А теперь, если ты не против, детка, я посмотрю матч в своем мужском логове, – сказал он, направляясь в гостиную.

– То есть, в дзен-обители? – крикнула она ему вслед.

Тара поняла, что у нее ничего не получается. Казалось, он играет в какую-то свою игру. Или подыгрывает ей и побеждает – во всем этом еще предстояло разобраться.

В любом случае, пришло время повысить ставки.

– Устраивайся поудобнее, а я приготовлю тебе чашечку хорошего чая, – крикнула Тара в гостиную, ставя чайник на плиту.

Колин пил особый чай – держал пакетик в кипятке по меньшей мере шестьдесят секунд и добавлял наперсток жирного молока. Больше всего на свете он ненавидел слабый разведенный молоком чай.

Когда чайник закипел, Тара опустила пакетик чая в самую нелюбимую чашку Колина, поболтала его там пять секунд, вынула и щедрой рукой влила добрую порцию только что купленного миндального молока.

Переставив мебель на прежнее место, Колин уже смотрел по телевизору матч между «Манчестером Юнайтед» и «Ливерпулем». Он почти не слышал, как Тара бесшумно, словно асассин, прокралась в комнату. Он знал, что она что-то замышляет. Но что? В одном не оставалось никаких сомнений: в доме развернулась битва умов.

– ВРЕМЯ ПИТЬ ЧАЙ! – крикнула Тара, едва не столкнув мужа с дивана.

– ГОСПОДИ ИИСУСЕ! Ты определенно умеешь пощекотать нервы, детка! – вздрогнул Колин, беря свою чашку. В ту секунду, когда его губы коснулись горячей жидкости, он понял: что-то не так.

– Как тебе, сладенький? – спросила она с улыбкой, словно пародируя домохозяйку из пятидесятых.

Колину хотелось выплюнуть отвратительный напиток прямо на пол, но усилием воли он заставил себя сохранить самообладание.

– Просто идеально, детка! – Он поставил чашку на кофейный столик рядом с подставкой, зная, что ей это как гвоздем по стеклу.

Тара едва не поморщилась, но прикусила язык и вместо этого изобразила болезненную улыбку.

– Надеюсь, ты не возражаешь, но я звонила твоей матери: хотела узнать, в котором часу ты родился.

– И зачем тебе это? – с искренним недоумением спросил Колин.