— Если бы я боялась влипнуть серьезнее, чем уже влипла, не предлагала бы. Решайте быстрее. А то сейчас через щель полезут всякие. О! Я ушла!

Сальвет сделала ноги на ближайшую светло-лимонную полупрозрачную ступень. Вовремя, так как в этот миг через темно-фиалковый разрез в воздухе показалась фигура в белоснежных доспехах с голубыми вставками.

— Нас ждут большущие неприятности, — заметила с плеча Ка Зу. Харпи болтала ножками, вцепившись обеими руками в рубашку. — Они не смогут выйти из колодца, пока ты не спустишься.

— Все равно мне идти на Большую Охоту от лица вашей академии, — рассмеялась Сальвет. — А так, хоть весело проведем с тобой время. Нам же оплатят собранное?

— Оплатят, — вздохнула неловко Ка Зу. — Ты… Спасибо, Сальвет.

— Побежали! — отмахнулась от неловкости со стороны харпи Сальвет и резво запрыгала по ступеням наверх.

Глава 15

Тамила была в ярости. Внешне это никак не проявлялось, но можно было различить холод в глубине золотистых глаз, обращенных к своевольному трюкачу, спрыгнувшему на дно колодца.

Разговаривать с нарушительницей Хранитель чистоты не стала. Едва та вылезла, сияя после удачного подъема, Тамила отдала короткие приказы. Всех за исключением Сальвет выдворили под конвоем из Ша Тарэ. Ее же отвела лично и сразу во дворец.

— Под замок до утра? — предположила Сальвет, шагая по пустынному широкому коридору. Поневоле возникало ощущение, что некая невидимая аура исходила от высокой фигуры в белоснежном доспехе, распугивая все живое в радиусе полусотни метров.

Хранитель чистоты внезапно остановилась. Сальвет встала следом, разглядывая прямую спину. К ней обернулись, крутанувшись на каблуках.

— Любопытно, — смерил взгляд чуть прищуренных глаз нахалку. — Ты в самом деле не осознаешь, что ведешь себя неподобающим образом.

Сальвет развела руками.

— Вы мне не Семья, — только и смогла сказать она в свое оправдание.

— Но что для тебя значит это слово? — продолжала допрос Тамила, не понимая. Неприятное чувство. Именно оно злило и раздражало. А вовсе не самодеятельность нахалки, проявленная в заведении Паркасса.

— Все, что не Семья, не имеет ни веса, ни значения, ни роли.

— А Семья?

— Не знаю, как тебе объяснить, — задумалась Сальвет серьезно. Взгляд изучал потолок. Она уже собиралась хоть как-то подобрать нужные слова, как вдруг из смежного коридора буквально в двух метрах впереди показались две знакомые фигуры. — Харрам!

Высокий сури в меховой накидке вздрогнул, словно споткнулся на ровном месте. Не успел повернуть голову на радостный возглас, как на него налетел настоящий метеор. Рука плюхнулась поверх бархатных ушек.

— Попался! А я думаю, куда ты пропал? Не видно и не слышно столько времени. А ты здесь. Никак не пойму, вас везде гоняют, а ты так спокойно во дворце Светлого ходишь. Объяснишь?

— Ты откуда здесь? — Харрам скосил взгляд вбок, опасаясь двигаться. Близость Охотника била кувалдой по голове, лишая даже намека на собственную волю.

— Нарушила спокойствие в Семье Ша Тарэ. Иду под замок до завтрашнего утра. Наверное, — покосилась Сальвет в сторону своего мрачного конвоира. С удивлением отметила интерес Хранителя чистоты к происходящему. И не ее одной. — Здешний Светлый хорошо относится не только к простым людям, но и к сури?

— Язык без костей, — едва руку убрали от головы, как Харрам сделал два шага в сторону. — Удивлен, что тебя здесь терпят. Я — Вожак Стаи, Сальвет. Есть некоторые дела, которые нужно решать вне зависимости от личных предпочтений.

— Что она опять натворила? — Светлый Эдальвей обратился к своему Хранителю. — И почему опять здесь?

— Этого больше не повторится. Я разберусь со своими.

— Надеюсь, — холодно ответил Светлый Эдальвей на слова Тамилы и повернулся к нахалке, вновь прибывшей не вовремя и не к месту. — Почему ты пришла сегодня в Ша Тарэ, Сальвет? У нас, кажется, был уговор.

— Я не собиралась приходить сюда сегодня. Честное слово! — воскликнула Сальвет, весело улыбаясь на чужую злость.

— Гуляла по городу, когда ее заметили. Лучше во дворце под присмотром, чем на улицах.

Сальвет покосилась с удивлением на Тамилу. Ни слова о Паркассе и колодце. Это было удивительно. Только поэтому не стала говорить, что на ней ошейника нет и улицы опасности не представляют.

— Зачем заявилась? — хмуро повторился Светлый Эдальвей, не сводя золотистых глаз с девушки.

— Погулять по улицам, — не моргнув глазом, соврала Сальвет. — Пока на мне был ошейник, все как-то не получалось. Бегом и бегом. У вас тут очень мило.

— Тамила, забери ее с глаз моих, и чтобы до завтра…

— Если вы не против, Светлый Эдальвей, мне бы доставило удовольствие избавить вас от присутствия во дворце этой девушки, — внезапно предложил Харрам, чем удивил абсолютно всех.

— И куда же мы пойдем? — не удержалась Сальвет от вопроса. — По кабакам?

— Гулять под луной в окрестностях Нижнего Тарэ, — усмехнулся Харрам.

По его чуть прищуренным ехидным серым глазам было абсолютно не понятно, шутит он или говорит всерьез. Поэтому Сальвет сразу согласилась.

— Если нужно мое согласие, то я согласна даже на пешие прогулки! — с радостью ответила она. — Если меня отпустят, конечно.

— Отпустят. Харрам, я могу рассчитывать, что до завтра вы присмотрите за Сальвет? И вернете ее к активации колодца до Ар Олэ?

— Разумеется, — чуть склонил голову Харрам.

Они действительно спустились по Лестнице в Нижний Тарэ. Харрам старательно держался на расстоянии от своего Охотника, но вел себя непринужденно. Они вкусно перекусили в местном кафе.

— Насчет прогулок под луной ты ведь не шутил? — хитро улыбнулась Сальвет, когда небо раскрасили алые предвестники ночи.

— Если не испугаешься, — лаконично ответил Харрам.

— Попытка взять на слабо? Не работает. Идем так! — Сальвет ухватила мужчину за руку и затопала в сторону виднеющихся неподалеку городских ворот.

Стража их не остановила. Проводили взглядами, но промолчали. Не то не имели права указывать солнцерожденным без ошейника, не то присутствие Вожака Стаи свою роль сыграло. Харрам согласился с последним. Как раз без ошейников старались не выпускать. Чистокровные и все такое.

Прогулка проходила тихо и мирно. Сальвет наслаждалась тишиной и песчаной дорожкой. Луна на небе действительно сияла, горели звезды. Харрам что-то рассказывал из своей жизни и жизни