Эми пожелала остаться на Сент-Люсии до следующего года, так что в конце февраля 2009 года я предложила жене своего брата, Дженн, полететь со мной на остров. Дженн была прекрасным попутчиком, и мы уже давно не собирались вместе. Я хотела, чтобы наш приезд стал сюрпризом для Эми. Это показалось мне отличной идеей и могло сделать путешествие особенным.

Я впервые ехала на Сент-Люсию и по прилете была поражена красотой острова с его высокими горами на фоне голубого неба. Теплый карибский бриз обдувал нас по пути от самолета на вертолет, который пронес нас над пальмами и белым песком прямо к берегу залива, где жила Эми. Cotton Bay Village – это дорогой курорт в северной части острова. Я сразу же поняла, почему Эми так нравилось это место. Соленый морской воздух благоприятствовал здоровью, и все вокруг казалось свободным и приветливым.

Оказалось, что мы остановились по соседству с Эми – в красивом доме в колониальном стиле с видом на океан. Не успели мы въехать, как слух о нашем прибытии разлетелся, и я услышала знакомый голос. «Мамочка, мамочка!» – кричала Эми, подбегая ко мне с объятиями. «Ты здесь!» – засмеялась она в недоумении. Она выглядела совершенно иначе – Эми набрала вес и загорела. Она обняла меня, как обнимала в детстве, когда возвращалась из школьных поездок. Эми врывалась в дом с криком: «Я скучала по тебе, мамочка!» – и мы крепко обнимались.

Наше близкое соседство позволяло нам ходить туда-сюда без вмешательства папарацци. Британские таблоиды уже писали о том, что Эми видели ползающей на четвереньках в баре и вымаливающей выпивку у посетителей, но я не видела ничего подобного. Я никогда не верила в такие заявления. Зачем Эми выпрашивать напитки, если она может их купить? Но, как выяснилось, я была слишком наивной. После приветствия она вновь заскочила к нам, чтобы сообщить, что идет в тренажерный зал. А через пару дней Эми заявила, что пыталась купить билет домой.

Если честно, я удивилась. Обсуждать это не хотелось, хоть это решение и показалось мне странным. Эми приехала на остров, чтобы набраться сил. Я, конечно, не ждала, что она будет проводить со мной все свое время, и не требовала этого от нее. Атмосфера этого места так сильно отличалась от тюрьмы, в которой она жила в Лондоне, что я замечала положительное влияние Сент-Люсии на Эми. Если ей хотелось, то она всегда могла пообщаться с нами, а теперь с ней была ее подруга Виолетта Талия. Картинка не складывалась. Эми, вероятно, узнала, что Блейка выпускают из тюрьмы в конце февраля для лечения в реабилитационной клинике Phoenix Futures в Шеффилде. Потом я убедилась, что это и послужило ее желанию поехать домой.

Митчелл втихую пытался разрешить ситуацию с Блейком и получил от него несколько сообщений о том, что он хочет развода. Я не говорила об этом с Эми, потому что знала – Митчелл уже обсудил с ней вопрос. Как ее семья, мы волновались, что Блейк решит отсудить у нее часть денег. В итоге этого не произошло. Кроме этого момента, во время жизни на Сент-Люсии я не заметила никаких перемен в их отношениях. Газеты писали, что у Эми интрижка с актером Джошем Боуманом, но я не знала, правда ли это, потому что не видела их вместе.

Я не всегда понимала отношения Эми. Мне было непонятно, что она нашла в Блейке. Я замечала, что все ее романы были краткосрочными и часто держались на совместной выпивке и наркотиках. Они не имели никакого отношения к вечному счастью. Эми всегда была такой – старалась удовлетворить глубинные эмоциональные потребности чем-то быстрым. Грустно, что Эми не успела понять, что может любить и быть кем-то по-настоящему любима.

Кое-что еще показалось мне странным на Сент-Люсии. Эми подружилась с женщиной по имени Марджори, владелицей бара Cas en Bas beach, милой и доброжелательной женщиной, с которой я тоже сразу нашла общий язык. Она назвала ее мамой и обняла. Меня переубедили в том, что Марджори использует Эми, но мне все равно стало не по себе. У Эми была мама – я, – и я была здесь. Может быть, я и не могла в полной мере участвовать в ее жизни, но всегда была ее мамой. Я любила ее и говорила об этом, даже когда она невыносимо себя вела. Не знаю, ощущала ли она мою любовь.

В середине нашего отпуска мы с Дженн обедали в прибрежном ресторане, когда Эми вдруг подошла к нам и сообщила, что уезжает. Она смогла найти рейс с пересадкой на Барбадосе. Машина должна была приехать за ней примерно через час. Как обычно бывало с Эми, мы не удивились, но я все равно расстроилась. Мы эмоционально попрощались, она обняла и поцеловала всех и испарилась.

Я взглянула на горизонт и вдруг увидела Эми, сидящую на сияющей черной лошади. Эми и лошадь сделали поклон. «Ее зовут Черная Красавица, – крикнула Эми. – Пока, мамочка, я люблю тебя!» Это был волшебный, кинематографичный момент. Она заранее обсудила его с владельцем лошадей, сдававшим их в аренду. Это было так в ее духе. Думаю, ей стало стыдно за свое исчезновение, и она решила показать признательность. Что-что, а у Эми был талант так усыпать тебя золотыми блестками, что все остальное теряло свою важность. Я звала мир Эми «моей второй жизнью», потому что все, что там случилось, было невероятным.

Вскоре мне пришлось вернуться с небес на землю. Пока Эми отдыхала, Митчелл подыскал для нее новый дом неподалеку от Хедли-Вуд, чтобы по возвращении с Кариб она могла спокойно сконцентрироваться на музыке и побыть вдали от ночной жизни Кэмдена. Эми воспротивилась этой идее, но выразила желание продолжать свое восстановление. Она не прекращала принимать «Субутекс» во время отпуска и клялась, что не употребляла наркотиков. Алкоголь, с другой стороны, был еще одной проблемой. Я верила, что она не притрагивалась к тяжелым наркотикам. Она выглядела в тысячу раз лучше, чем в прошлом году. «Ты большая молодец, отлично выглядишь», – говорила ей я.

Но хаос ждал ее возвращения. 6 марта ей предъявили обвинение в нападении на фанатку на благотворительном вечере, а танцовщица бурлеска Шерин Флеш заявила, что Эми толкнула ее на благотворительном мероприятии для Prince’s Trust 25 сентября предыдущего года. Обвинение сошло на нет. Вокруг Эми была вечная толкучка. Фанаты и фотографы могли быть очень наглыми. Мне было жаль Эми, и я волновалась, что это подорвет ее успехи. Она пробыла дома месяц, но, не выдержав, вернулась обратно на Сент-Люсию.

Пока Эми была на Карибах между декабрем 2008-го и февралем 2009-го, я пыталась встать на ноги после расставания с Тони. После десяти лет я вновь привыкала к одиночеству. Вещи случаются, когда ты меньше всего этого ждешь. Отъезд Эми обеспечил меня нужным пространством.

Брак Ричарда и Стефани рухнул за год до, и мы оба стали холостыми. Мы нашли друг друга, когда Эми садилась на рейс в Сент-Люсию, во время фестиваля Passover в апреле 2009 года. Если честно, мы долго не думали. Мы с Ричардом были знакомы с тех пор, как мне было 12 лет. Он ходил в Victoria Club с моим братом Брайаном и даже был его свидетелем на свадьбе. Мы все так долго дружили, что наш роман был почти очевидным делом.

Я уже планировала поехать на Сент-Люсию навестить Эми. Еще до того, как мы стали встречаться, Ричард сказал, что отправится со мной. В итоге мы решили использовать поездку, чтобы рассказать Эми о наших отношениях. Ричард была ее «дядей Ричардом», которого она не видела уже несколько лет, а его сын Майкл и дочь Джессика знали Эми с рождения. Я хотела, чтобы она узнала эту новость от нас. Мы хотели сообщить обо всем официально.