– А тебя кто кланяться заставляет? Я один... Да и не буду я кланяться. Не для того я в Чечне кровь проливал...

– Забудь про кровь. Поверь, так легче будет...

– Да знаю. Там свои понятия, здесь свои. Там братство, а здесь деньги. Есть деньги, ты человек, нет – лучше молча сопи в две дырочки...

– В охране много не заработаешь...

– Знаю, но хоть что-то... А ты вообще где сегодня был?

– С мысли ты меня сбил...

Действительно, мелькнула в моей голове какая-то дельная мысль. Но, видимо, мягко было у меня в мозгах, потому и вязли в них мысли, как мухи в жидком клею... мелькнула мысль и пропала.

– А где я был, там меня уже нет... С мужем моей Вики разговаривал. Сволочь он...

Я чувствовал, что не все в порядке с моей головой. Но все же мне хватило ума не порочить Вику в Пашкиных глазах...

– Короче, их там трое было. Один сзади подкрался, по голове ударил. За город меня вывезли, там и очнулся...

– Беспредел. – Пашка стал мрачным как туча.

– Хуже...

– И ты это ему спустишь?

– А что делать?

– Око за око, зуб за зуб...

– Боюсь я с ним связываться, – покачал я головой.

– Боишься?! Когда ты чего боялся, Корней?

– Я, брат, себя боюсь. Убью ведь эту сволочь, если доберусь... А я не хочу в тюрьму...

Я слышал, что и в тюрьме есть жизнь. Но если я туда попаду, то уж точно лишусь возможности видеть Вику. А я хотел ее видеть. Прямо сейчас хотел... Сука она, тварь, но нет без нее жизни...

– Так кому ж охота... Но все равно, нельзя этим козлам с рук спускать...

– Я с ним еще разберусь...

– Может, ну его к лешему? – сменил пластинку Пашка. – В самом деле в тюрьму загремишь...

– Я уже гремлю. Все во мне гремит... Эх, жизнь моя жестянка...

– И мою в болото... Но надо как-то жить. Забыть прошлое и жить...

– Легко сказать... Но делать надо...

– Надо... Ну, будем...

Мы пили, не зная меры. Пили, не чувствуя опьянения. А в один прекрасный момент вырубились начисто. Смутно помню, как помог пьяному вдрызг Пашке добраться до кровати. Зато не помню, где сам заснул...

А заснул я на диване в гостиной. Там же и проснулся. Голова тяжелая, в уши словно ваты напихали. Во рту пустыня. За окнами светло, на часах – половина одиннадцатого. Родителей нет. И Пашки тоже нигде не наблюдалось. Во всех комнатах идеальный порядок, моя постель застелена. Может, Пашка вышел прогуляться? Но должен же был остаться его чемодан. Не было ничего... А может, и не было никакого Пашки?

Я позвонил отцу.

– Где Пашка? – спросил я, ожидая услышать ответ в виде предложения посетить профессора Клишина, который в свое время ремонтировал мне мозги.

Но услышал я вполне адекватный ответ:

– А разве ты не знаешь? – удивился отец. – У него поезд утром был. Он домой уехал... Сказал, что погостит дома и вернется... А разве он тебе не говорил?..

– Э-э, может, и говорил...

– Да, славно вы вчера посидели. Как насчет гемодезиком прокапаться?

Кто-то снимает похмелье пивом, кто-то рассолом, а мой отец приводил себя в чувство гемодезом. Но ему-то хорошо, процедурная у него под боком и любая медсестра без разговоров капельницу поставит. А мне где все это взять? Не ехать же к нему. Разве что за машиной... А на машине куда? К Вике?..

– Я как-нибудь сам...

– Что делать собираешься? – с тревогой спросил отец.

Его внутреннее напряжение передалось и мне... Хватит изводить родителей, хватит изводить себя.

– Спать буду...

Так я и сделал. Но сначала сходил в магазин. Купил пива. Затем снова в магазин, но уже за водкой. И к приходу родителей лежал пластом в своей кровати...

Утром проснулся свежий как огурчик. И засел за учебники. Усилием воли заставил себя вгрызться в гранит науки. И так увлекся, что даже забыл о Вике.

А она очень скоро напомнила о себе. Через своего мужа. В тот день мама вернулась с работы бледная как мел. Трясется, как в лихорадке.

– Там... В лифте... Нож у него...

Я ничего не понял. Но зазвонил телефон. Я взял трубку, и человек на том конце провода голосом Кеши мне все объяснил.

– Это всего лишь предупреждение. Не отдашь деньги, убьем мать... Потом отца...

– Мразь! – заорал я.

Трубка возмутилась короткими гудками.

Я все-таки смог добиться ответа от матери. Оказывается, вместе с ней в лифт вошел какой-то парень в черных очках. Она и понять ничего не успела, как он приставил нож к ее горлу. Тупой стороной лезвия приставил, потому что не осталось никаких следов. Но мог ведь и острием полоснуть по горлу... Это было предупреждение. Оказывается, Кеша не шутил, он в самом деле был намерен получить с меня деньги.

Пока я думал, как быть, мама позвонила в милицию. И когда появились оперативники, выложил им все как на духу – как Кеша требовал с меня деньги за то, что я встречался с его женой, как угрожал мне. Не знаю, что на меня нашло, но я рассказал все. Единственно, умолчал о том, что Вика проститутка, а он ее сутенер...

– Почему ты нам об этом сразу не сказал? – удивленно спросила мама.

– Думал, что это шутки...

– Ты говоришь, что этот Кеша угрожал тебе по телефону, так? – уточнил оперативник.

– Да, только что... Сказал, что убьет мать...

– Телефон у вас какой, обыкновенный? Или с записью?

– Обыкновенный.

– Жаль... А кто может подтвердить, что он вам угрожал расправой? Кто это слышал?

– И слышали. И видели. Но это его друзья, они ничего не скажут...

– А кроме них?

– Никого.

– Плохо... Боюсь, он будет все отрицать... Но вы все же напишите заявление...

Оперативники оказались правы на все сто процентов. Они сделали все, что было в их силах – съездили к Кеше по указанному адресу, доставили его в отделение, допросили. Но он все отрицал. Более того. Сослался на давний случай, когда я чуть было не задушил Вику... Короче говоря, Кеша вышел сухим из воды, а я в глазах оперативников остался психом контуженым. Мне деликатно посоветовали трезво смотреть на вещи, на этом участие милиции закончилось...

А еще через два дня приехал Пашка. И долго возмущался моей нерешительностью.

– Какая к черту милиция? В расход этого урода!..

– Ты мне поможешь?

Да, он был прав. Другой возможности угомонить Кешу я не видел. Не ждать же, пока он зарежет мою мать или отца...