– Будет глупо, если я скажу: «Они же убивают людей»?

– «Жизнь – это война всех против всех», Богарт никогда не скрывал, что так считает.

Джессика сглотнула. Она и сама отлично помнила эти слова. Ответить что-либо она не успела. На экране моргнуло сообщение вызова, и Дэвид резко оттолкнул её.

– Не суйся в кадр, – коротко приказал он. Сам сел за стол и нажал приём.

Лицо Богарта, усталое и ещё более небритое, чем обычно, показалось на экране.

– Доброе утро, мистер как-вас-там.

– Можно просто Дэвид, – Холиман никак не отреагировал на подкол.

– Да, я, честно говоря, потратил некоторое время на то, чтобы выяснить, как же тебя на самом деле зовут, – но ничего более ценного, чем эти пять букв, не нашёл. Браво, этот кон за тобой.

– Я не игрок, – сказал Дэвид так же спокойно. – У меня есть задача, которую я должен решить. На самом деле она очень проста для тебя. Но твоё упрямство задерживает нас обоих.

Джессика видела – хотя могла бы поклясться, что этого не смог бы разглядеть ни Дэвид, ни кто-либо другой – как лицо Курта исказила боль.

– Я пришёл к тому же выводу, – только и ответил Богарт. – Я мог бы пойти на некоторые уступки. Но прежде я должен получить Кристину.

– Не пойдёт, – оборвал его Дэвид. – Я не настолько верю твоему слову.

– Выбора у тебя нет. Зато у меня появилось ещё кое-что… на обмен. Полагаю, это тебя может заинтересовать даже больше, чем вопрос о вступлении в Сеть.

Курт достал откуда-то сигарету. Не такую, какие курил обычно – коричневую, с серебристым ободком на фильтре, – а белую, без фильтра вообще. Когда Курт принялся щёлкать зажигалкой, Джессика заметила, что пальцы его подрагивают. Захотелось шагнуть в экран и стиснуть эти пальцы, поднести к губам, как она уже делала это, когда они с Куртом оставались вдвоём.

Потом Курт надавил на какую-то клавишу, и Джессика услышала собственный голос:

«Ладно, что теперь?»

Джессика вздрогнула. Пальцы заскребли по коже там, где всего сутки назад Говард сделал надрез. Кожа срослась ещё не до конца, и под ней отчётливо ощущался металлический комок.

Джессика с трудом подавила яростный вой.

«…Мы оставим этот вариант на перспективу, но в параллель попробуем нанести удар по репутации Богарта, как и собирались изначально. Келби вышел на одного из руководителей кланов зелёных. За умеренную сумму они готовы нанести удар по Конклаву».

Джессике захотелось удариться о стену головой.

– Как я ненавижу вас всех… – прошептала она.

Дэвид на неё не смотрел. Курт тоже никак не комментировал запись.

– И чем это тебе поможет? – спросил Дэвид.

– Я знаю людей здесь, на Кармалоте, которым будет любопытно, с кем, кроме них, работает «Орден вечных звёзд». Мало того, когда эта запись попадёт к ним, тебе и твоим людям уже не удастся покинуть мир ни через одни Врата.

Дэвид молчал. Оставалось только гадать, ожидал он такого поворота или нет.

– Так что, Дэвид, когда мы встретимся, чтобы провести обмен? Или мне просто отправить эту запись по нескольким адресам?

– Я пришлю координаты, – сказал он наконец. – Но каковы гарантии, что единственная копия будет у тебя?

– Никаких гарантий нет. Ты либо веришь моему слову – либо нет.

Оба замолкли, пристально изучая друг друга.

– Согласен, – признал Дэвид наконец. – Но на встречу ты должен прийти без охраны – и сам.

– Никакой охраны, – подтвердил Курт.

Джессике показалось, что тот согласился на удивление легко. Потом в глазах Богарта промелькнул знакомый нечеловеческий огонёк.

– До встречи, – сказал он и нажал отбой.

Дэвид закрыл крышку ноутбука и повернулся к Джессике. Встал.

Джессика сглотнула и отступила на шаг назад. В этот момент она ненавидела их обоих – и Дэвида, и Курта, – как никогда. За то, что использовали её. За то, что не считали нужным ничего говорить и ни в чём доверять.

Рука взлетела к ключице, и пальцы коснулись надреза.

– Я…

«Я не знала», – хотела было сказать она, но поняла, как смешно это будет звучать. И поняла ещё кое-что: Курт услышит. Каждое её слово. И слышал каждое слово за последнюю ночь. Джессика попыталась вспомнить, говорила ли, где находится, и пришла к выводу, что нет. Парень, который её подвозил, высадил Джессику в нескольких кварталах от лофта. С Дэвидом об этом говорить было незачем. «А может я и хочу, чтобы он меня слышал?» – пронеслось в голове, но Дэвид ответил на этот вопрос вместо неё.

– Давай-ка для начала уберём эту дрянь, – сказал он. – А потом уже продолжим разговор.

Джессика отступила ещё на шаг назад. Ей требовалось время, чтобы принять решение самой. Потом она замерла, убрала руку и откинула голову.

В руке Дэвида блеснул нож, и лезвие легко распороло шов.

Джессика стиснула зубы, когда пальцы палача второй раз за два дня коснулись этой раны. Однако Дэвид действовал ловко и быстро. Извлёк малюсенький гаджет, бросил на пол и раздавил ботинком.

Джессика зажала пострадавшее место рукой.

– Ты знаешь, где йод, – сказал Дэвид, не глядя на неё. Джессика знала. Она прошлёпала туда, где осталась лежать аптечка, дрожащими руками открыла коробочку и, достав из неё регенерирующий пластырь, наложила на повреждённое место. И только тут до неё дошло.

– Почему ты не сделал этого вчера? – спросила Джессика. Обезболивающее в пластыре для такой раны было слабовато, и её не просто щипало – опаляло огнём.

– Ты поняла, – сказал Дэвид. Удостоверился, что жучок растоптан достаточно хорошо и только потом посмотрел на Джессику.

– Почему не проверил запись? Наверняка там есть информация о том, кто и как его вставлял.

– Я её уже считал, – минуя Джессику, Дэвид направился за ширму, за которой расположился оружейный отсек. Поразмыслив несколько секунд, Джессика двинулась следом. – Её вживили, пока ты была без сознания, – продолжил Дэвид, – так что к тебе вопросов нет.

Он взял со стойки винтовку. Осмотрел со всех сторон. Повернулся к Джессике и только теперь взглянул на неё.

– Джессика, он должен ответить за то, что сделал с тобой.

Брови Джессики слегка приподнялись. Она не знала, грустно ей или смешно.

– Что?..

– Он сказал, что отрежет тебе ухо. Избил.

«Он сказал, что сделает это, если ты отрежешь ухо Кристине», – хотела было уточнить Джессика, но промолчала. Оправдание и впрямь звучало несолидно, даже если умолчать о том, что Курт действительно её избил.