– Да, есть – надменно ответила я. – Помнишь того обаятельного молодого человека, с которым я танцевала? У меня с ним вроде как свидание намечается. Хотелось бы знать, в какой сектор мы летим.

Про Романа я, конечно, слегка преувеличила – мы с ним всего-то несколько раз переписывались, и углублять это знакомство я не сильно-то и хотела. Но видя зло прищуренный взгляд Кисара, меня прямо-таки обуяло страстное желание пойти на свидание с тем мужчиной.

– Не думаю, что у тебя будет много времени на общение с ним, – быстро скрыв раздражение, обманчиво спокойным голосом ответил он.

– Отчего же? – наигранно удивилась я. – Шесть часов в сутки у меня есть. И как удачно, что они ночные.

Я широко улыбнулась и заговорщицки подмигнула ему. Лицо Кисара слегка перекосило, но он быстро взял себя в руки. Ловко встал со стула и со звериной грацией медленно двинулся в мою сторону. На его губах появилась уже знакомая мне обольстительная улыбка. Опасная, хищная, но такая притягательная.

От неожиданно обуявшего меня волнения пару раз судорожно сглотнула и заставила свои ноги замереть, а не нести меня со всей скоростью на выход. Я не дичь. И не буду убегать от него. Стараясь не смотреть ему в лицо, я устремила взгляд на широкую грудь. Та ровно вздымалась, словно приглашая погладить ее. Некстати вспомнила, какова она на ощупь и как мои коготки впивались в нее в порыве страсти.

Кисар встал совсем рядом и густым бархатистым голосом заговорил:

– К чему такие сложности, Ася? Только скажи, и тебе не придется подстраиваться под свободные часы.

Казалось, его вкрадчивый завораживающий голос проникает внутрь меня и тянет за непослушные струнки тела. Видимо, я ошиблась, считая, что он угомонился. Он все еще не против затащить меня в постель. И зачем я вообще затронула эту тему? Язык мой – враг мой.

Опять сглотнула, надеясь, что он не заметит моего смущения. Но неожиданно вспомнились слова дедули, и я смело вздернула носик, устремив взгляд в лицо Кисару. Выдавила из себя не менее обольстительную улыбку и томным тоном произнесла.

– Прости, Кисар. Но ведь мы с тобой уже все выяснили пару дней назад. Ты, как бы это сказать… – я театрально задумалась, подбирая слова. И спустя короткую паузу смело взглянула ему в глаза и заявила: – ты уже надкусанное пирожное. И чтобы я решила тебя доесть до конца, мне необходим стимул. Его размер тебя не устроил. Так к чему это все?

Я небрежно обвела в воздухе его фигуру, оглядывая ее наглым взглядом. Выражение лица Кисара не сулило мне ничего хорошего. Похоже, я перегнула палку и через пару секунд меня насильно накормят упомянутым мною пирожным. Мужчина заметил едва скользнувший по моему лицу страх и предвкушающе улыбнулся. Ой, что сейчас будет?

Но тут раздался спасительный для меня вызов на его коммуникатор. Громкий, настойчивый, он не умолкал, отодвигая неминуемую расправу надо мной. Кисар долго игнорировал противный писк, не спуская с меня пронизывающего взгляда. Но не выдержал и, недовольно рыкнув, отошел к столу и рявкнул:

– Что?

– Прибыла Селеста, – прозвучал невозмутимый голос Джу.

Кисар, не удостоив его ответом, выключил связь и, подхватив коммуникатор, спешно направился к двери.

Проходя рядом, он слегка замедлился и окинул меня странным взглядом, в котором сквозило непонятное мне смешение чувств: раздражение и упрямство. И как это понимать? Кисар стремительно вышел, а я передернула плечами и направилась к столу. Ну его! Пойду лучше работать. Отчеты сами себя не доделают.

Глава 20

Селеста оказалась той самой пассажиркой, которую мы столько дней ждали и для кого с такой тщательностью Кисар заставлял меня готовить комнату. Они зашли в каюту капитана спустя десять минут после нашего с ним незаконченного разговора. И только я ее увидела, то сразу поняла, почему он так старался.

Я редко завидовала другим женщинам, обладая непоколебимой уверенностью в своей красоте и обаянии. А как же иначе? Ведь если самой не любить себя, в пределах разумного, конечно, то разве тебя полюбит кто-то другой? Поэтому на женщин я редко смотрела оценивающе. Но Селеста принадлежала к числу тех, рядом с которыми почему-то ощущаешь себя деревенской простушкой.

Казалось, она ненастоящая. Такая же, как и я, миниатюрная, но при этом настолько изящная, что взгляд сам собой возвращался к ней. Прекрасное создание с белоснежной кожей и волосами цвета пустыни. Длинные ресницы отбрасывали тени на фарфоровую кожу щек. А когда они, словно стайка бабочек, взмывали вверх, то открывался вид на теплые глаза цвета янтаря. Большие, глубокие и такие завораживающие.

– Здравствуйте, – вежливо произнесла она, обращаясь ко мне.

Голос тягучий и нежный, словно шелк. Я даже не сразу ответила ей приветственным кивком, ругая себя за заминку и столь явный к ней интерес. Но до чего же она была хороша! А ее слегка скованные движения выдавали смущение и робость. Словно хрупкая лань.

Я глянула на Кисара и с острой тоской поняла, что на него Селеста произвела куда большее впечатление. Он весь подобрался и, казалось, даже лицо его изменилось – став более мягким и приветливым. Вот же гад. Меня, значит, пилит своими ледышками, а ее готов обласкать каждым взглядом.

Интересно, кто она для него? Так и подмывало влезть в их негромкий разговор, который они затеяли на диване в противоположном углу каюты. Любопытство распирало, но я никак не могла различить и слова. Раздавшийся тихий смех Селесты был похож на теплый летний дождик, и вызвал у меня зубовный скрежет. Я положила ладони на стол и с силой прижала их. Нужно успокоиться. Это все меня не касается. Если у дедушки получится, то скоро я буду и вовсе избавлена от их созерцания.

Наконец на меня обратили более пристальное внимание, и Кисар, нежно, словно драгоценную вещь, держа под локоть Селесту, подвел свою гостью ко мне.

– Селеста, это Ася. Ася, это Селеста, – познакомил он нас и тут же продолжил, обращаясь ко мне: – Селеста будет жить в смежной каюте. Позаботься о ней и обеспечь всем, что она попросит.

Слова прозвучали с нажимом, в них сквозило пренебрежение. Или это мой раздраженный мозг услышал