Далия провела мне экскурсию по саду и по улице её города. Там все было иначе: другие дома, другой транспорт, другая мода, но главное — там царил мир и покой.

— …У нас на Эотере все маги. Все до единого человека, Эймунд. Поверь, это не страшно — открыть Грани, — сказала она, вернувшись домой, и я понял, что вскоре иллюзия закончится. — Я больше не смогу попасть к тебе на Гелиотеру, — сказала она грустно. — Мы ту операцию с Хранителем готовили очень долго, и на следующий переход, если Грани останутся закрытыми, потребуются столетия. Так что наша встреча только в твоих руках.

Она послала мне воздушный поцелуй, и иллюзия исчезла.

Провел по пластине ещё раз. И ещё… раз пять, пока не выучил наизусть каждое слово.

Ну что ж. Сомнений в их правдивости у меня вообще не возникло. Зато возникло чувство, что мне надо поторапливаться, пока родители не промыли моей Дали мозги и не убедили её, что ждать меня не надо.

Решительно поднялся и пошёл в библиотеку читать родовую книгу и готовиться к общению с предками.

На пол ночи засел выписывать потомков магов, что когда-то очень давно участвовали в закрытии межмирового портала — этих самых Граней, которым просто надо было назначить стражей, а не запечатывать. Информации, почему предки так халатно отнеслись к источнику, я в родовой летописи не нашёл, но теперь это не было важно. Время вспять не повернуть. Теперь надо все только исправлять.

Все вычисленные потомки — а нас оказалось девятнадцать — практически все нынешние сильные маги во главе с Повелителем. Я составил примерные пары. Просто подумал о том, что раз те маги смогли закрыть Грани, то их потомки способны открыть. Себя, естественно, из пар исключил — получилось восемнадцать человек: восемь магесс и десять магов. Составил разные варианты. Завтра я покажу их Дарте, и она скажет, на кого можно делать ставку.

Откинулся в кресле с чувством глубокого удовлетворения. А потом, захватив старинный талмуд, где описывались духи, которые обитали на Гелиотере до войны, отправился в спальню. Мне было невероятно интересно узнать, что за духи помогали Далии покинуть Гелиотеру и от меня защищали? Я очень подозревал, что послание она мне сегодня тоже отправила через них. Вдруг я смогу их призвать и ей написать?

Листал книгу долго.

Больше всего подходили домовики — мелкие духи, которые показывались на глаза только избранным. Предки писали, что с ними надо дружить, иначе они могли сделать жизнь в желище невыносимой. Ну а если подружился, тогда можно рассчитывать на их помощь. Запомнил парочку советов и решил завтра ими воспользоваться.

Ветка ударила в окно. Подняв глаза от книги, я понял, что на улице уже светает — пора спать. Утром мне предстоял ритуал перехода в энергию, общение с предками и одностороннее общение с Далией, а потом работа и вечером встреча с родственницами для тщательной проработки заговора. Дел в ближайшие дни намечается прорва.

Далия

— Нет! Не пойду больше! И не уговаривай! — неистово отпирался Вре. — Он налил мне в блюдце молока, поставил его на пол, а рядом положил на бумажку печенье! По-твоему, это нормально?!

Ему не нравилось ходить на Гелиотеру и передавать Эймунду мои послания.

— Он пытается с тобой подружиться, — с улыбкой продолжила уговоры я, — по-моему, это мило.

— Я — почти король радников! — очень сомнительное заявление. — А не кот какой-то!

— Ну, хочешь, я добавлю в вестник, чтобы он так больше не делал?

— Нет!

— То есть молоко ты выпил и печенье съел? — уточнила я, и Вре виновато кивнул. — Ну вот! Наверняка тебя там опять ждёт что-то вкусненькое. Сходи, миленький. Последний разочек. Я чувствую, что совсем скоро Эймунд добьётся открытия Грани, и мы встретимся.

— Ладно, давай, — пробурчал Вре, и я отдала ему запись.

Радник скрылся, а я побежала на пляж ждать ответа. Эймунд всегда его давал вскоре после получения от меня весточки.

Таким образом мы общались уже три декады, и я страшно, просто ужасно по нему соскучилась! А ещё окончательно поняла, что мне никто другой не нужен и что я Эймунда никогда не забуду.

Это произошло после того, как родители увезли меня в «Девичьи Грёзы» и строго-настрого запретили переходить зеркалами в Волосту и к Грани.

Наутро после моего возвращения мама, как и обещала, уговорила отца сопроводить меня к артефакту. Не знаю, на что она рассчитывала. Может, надеялась что Эй продемонстрирует полное ко мне равнодушие, и я, увидев, что он живёт привычной жизнью, как будто меня в ней и не было, остыну и тоже выброшу его из головы?

Но нет. Накануне Вредник под моим жестоким давлением передал деснице известник, поэтому ровно в назначенный час Эй стоял во дворе своего дома и, глядя в небо, говорил со мной:

— Далия, никого не слушай! Я сделаю всё, чтобы мы были вместе. У меня есть план, золотая моя, ты, главное, меня дождись!

Я погладила Грань и прошептала ему обещание дождаться, и это очень не понравилось родителям.

— Дали, дорогая моя, — сказала мама, — это не дело! Если ты будешь каждый день бегать к артефакту и сохнуть по своему Хьярти, ты не заметишь, как мимо жизнь пролетит!

— Ты думаешь, это будет так долго? — перепугалась я.

Вообще-то я рассчитывала, что Эй поторопится.

— Я понятия не имею! Но будет лучше, если мы уедем в Раздоляндию, и ты попытаешься жить, как положено двадцатилетней девушке. Заодно проверишь свои и его чувства. Поверь, солнышко, если вы созданы друг для друга, вам ничто не помешает быть вместе!

— Хорошо, — согласилась я с мамиными доводами.

Тогда мне действительно нужно было в себе разобраться.

А потом мы приехали в Грёзы, я посмотрела на красавцев Ёуч, съездила погулять в Сердце Раздоляндии — никогда не спящую столицу веселья, встретилась с друзьями и поняла, что люблю Эймунда.

Когда я вернулась в Грёзы, то отправила ему второе послание. Нет-нет! В любви не объяснялась, просто заверила, что в него верю и жду.

— Хозяюшка, я физически не смогу мотаться туда-сюда, — бурчал Вре, собираясь на задание.

Из-за того, что Грани Гелиотеры закрыты, радники чувствовали себя в том мире некомфортно, а перемещения отнимали у них кучу энергии.

— Я знаю и не буду злоупотреблять, обещаю. Раз в декаду, и всё! — заверила я его и с тех пор слово своё держала.

— И скажи большой хозяйке, что местные радники так и не признают меня королём!

— Вре, дорогой мой, она знает. И мы уже об этом говорили: нет у радников королей и не будет. Мама не станет приказывать своим подданным называть тебя «ваше величество».

— Но почему, почему? Что им, трудно? — надулся мой лохматик, и тогда я придумала выход из положения.