– Почему?.. – протянул молодой человек, – а ты бы хотела быть сейчас… – с едва уловимой досадой в голосе проговорил Кайл, – быть с…

– С Уиллом? – поморщилась Виктория, – нет, я не это имела ввиду, он, скорее всего, сейчас трахает какую-нибудь из своих подружек, не буду же я ему мешать.

– Тра.. – не поверил своим ушам Кайл – и ты… То есть…

– Ну вот так, да, – пожала плечами Виктория, – по крайней мере, я наверняка знаю, что это так и есть, ну, хотя мой дорогой Уилли всё конечно отрицает, однако не стоит наивно думать, что ревнивая женщина не полезет в твой коммуникатор, чтобы не проверить, с кем и что ты там можешь обсуждать.

– Но тогда… – слегка растерялся Кайл, – зачем… Зачем ты продолжаешь с ним видеться?

– Зачем? – задумалась Виктория, приложившись к кальянной трубочке, которую успел уже отжать Кайл у компании на веранде дома, которая находилась в уже достаточной кондиции для плясок, так что присутствие такого неудобного инструмента, как хрустальный кальян, уже не требовалось.

– Наверное, привычка. К тому же многие крючки – вроде различных личных подарков, слов, фразочек, моментов близости… постоянно тебя держат в какой-то надежде, что всё будет хорошо в этом мире, – запрокинув голову, выпустила дым Виктория, наблюдая за тем, как он рассеивается, обнажая чистое звездное небо, – а ему-то ты особо и не нужна, – имея ввиду то ли Уильяма, то ли этот самый пресловутый «мир», продолжила девушка, – и он как будто тоже существует где-то там, в своей собственной реальности, которая не имеет никакого опосредованного отношения к этой повседневности, этой реальности, в которой я, тем не менее, всё еще привязана к нему.

– И что же должно произойти такого, чтобы ты смогла преступить через себя и… ммм… перестать терпеть подобное отношение? – набравшись смелости, выпалил Кевин, наплевав на то, что подумает о его эгоизме Виктория, и оставив без весомого комментария ее пространные суждения.

Та подняла на Кайла глаза и, к его облегчению, беззлобно улыбнулась.

– Не знаю, Кайл, честно, наверное, если бы застала его в своей собственной постели с его шлюхами.

Кайл сначала не знал, как стоит правильно отреагировать на эту реплику, но затем, когда Виктория, не в силах сдерживаться, решила дать волю чувства, громко рассмеявшись, Кайл присоединился к ней, давая разрядку тому напряжению, что явно сковывало их обоих по разным причинам.

– Это подобно тому, с чего я и начала эту беседу, – отсмеявшись, попыталась вновь более четко сформулировать свою мысль Виктория, – вопрос на самом деле заключается не в том, с кем я хочу быть, а где.

– И где же?

– В горячей точке – там, где была Гелла Фландерс, я хочу стать таким же первоклассным журналистом и репортером, как и она.

– Но ты ведь понимаешь, что это чертовски…

– Опасно? Конечно, я понимаю, но даже это лучше, чем жить вот так – от раза к разу гадая о том, что человек, который тебе по-настоящему дорог, вновь сподобится и предпочтет встретиться с тобой, потратив свое «драгоценнейшее» время, или же ты опять не одна в этом списке и тебе придется под различными предлогами подождать.

Договорив, Виктория помрачнела, и на смену притворному веселью пришла самая настоящая, пусть частично и вызванная алкоголем, ярость.

– Если бы только я была смелее! Не побоялась бы остаться один на один со всем миром. Я бы уже давно тогда послала его вместе с чертовыми бабами и уехала бы туда, где сейчас идет настоящая война, но я… Я просто трусиха, которая хочет жить в комфорте, и мой максимум переживаний – это любовные придури. Я никогда не смогу сделать что-либо подобное! – с надрывом продекламировала Виктория, с силой пнув хрустальный кальян, что мгновенно полетел на землю, взорвавшись столпом искр от рассыпавшихся углей, которые, испаряясь красными и белыми точками, взмывали к ночному небу, для которого года летели и затухали так же быстро, как и эти искры, и под которым, набирая обороты, все быстрее ревел мотор, летящий на непрекращающиеся хлопки, которые зафиксировало и небольшое зарево над верхушкой леса, в который въехал автомобиль, чей водитель уже напрочь забыл о данной когда-то давно себе же самой характеристике.

 – Давай сюда. Только тише… – махнул Кевин, который, нацепив на себя часть оборудования, на четвереньках подполз сквозь заросли к Виктории, что залегла на небольшом холмике, с которого открывался широкий обзор на происходящее.

Виктория, чуть привстав, захотела подойти туда, где находился ее новый знакомый, но тот, побледнев, завидев, как девушка ничуть не стесняясь, практически в полный рост движется по направлению к собственной неминуемой гибели, резко рванул ее за руку, практически тут же повалив на землю, откуда та, сначала метнув на Кевина взгляд, полный ярости и непонимания, затем медленно повернулась и, не поверив сначала своим собственным глазам, выхватила из рук Кевина бинокль и, настроив его, резко замерла, подобно уже давно сухой ветке, неосознанно молясь о том, чтобы в действительности стать таковой.

На расстоянии около двухсот метров от холмика виднелся край небольшой лесной деревушки, где происходило нечто невообразимое – некоторые из хижин были объяты пламенем, чье свечение гости острова заприметили еще издалека с самой трассы.

В отблесках этого адского пламени виднелись распластавшиеся по земле силуэты, с десяток человек, над одним из которых безутешно сотрясалась в рыданиях какая-то женщина, которую безуспешно пытался оттащить некий мужчина. Позади же них виделась шеренга из стоящих на коленях людей. Те из них, что выглядели старше остальных, уже, по всей видимости, не могли сидеть самостоятельно, поэтому их как могли поддерживали сидящие рядом люди помоложе.

С другой же стороны валяющихся тел стояла менее организованная шеренга мужчин в военной форме, точно такой же, с которой Виктория столкнулась при нападении на Кевина, и тех, кто подозрительно легко выпустил их на пограничном посту за пределы столицы острова Змея.

Виктория засунула моментально один наушник в сухо и, выкрутив чувствительность громкости на максимум, направила датчик в сторону происходящего действа, тут же активировав на запись.

– Итак… – декларировал один из военных, вальяжно вышагивая перед стоящими на коленях людьми, – я спрашиваю еще раз: поступила информация о скрывающихся среди жителей вашей деревни шаманах и поэтому исключительно в ваших интересах выдать их всех.

– Ааа… – всё продолжала выть женщина над трупом убитого юноши, чье лицо больше напоминало разодранный зверьми кусок мяса. В то время, как национальная одежда жителя острова всё больше пропитывалась кровью убитого, в области груди у Виктории закипали неконтролируемые эмоции, а в голове уже сложилась приблизительная картина происходящего.

– Пойдем, пойдем обратно, пойдем, – повторял и повторял мужчина не унимающейся женщине, которая, по всей видимости, рыдала над трупом своего только что убиенного сына.

– Как видите, – шаманы очень гнусные, – повторял мужчина в военной форме, – они заставляют нас, солдат Святого Змея, заниматься их поисками, вместо того, чтобы обеспечивать повышенную защиту столицы в столь важный для нашего острова прием гостей, и это непростительно! Ну а вы, покрывая шаманов, лишь ухудшаете общее положение, и из-за вас же страдают…