– Нет, нет, слушай, я понимаю, о чем ты сейчас думаешь. По крайней мере, мне кажется, что я понимаю, – продолжая раздувать уже давным-давно потухший уголек, вздохнула Виктория, – какого черта она тут выеживается, и всё такое… – грустно улыбнулась Виктория, – поверь, мне самой было бы проще кинуться в твои объятия, но, к сожалению, это так не работает.

– Не работает? А как тогда работает? – чуть более спокойно, но все еще чувствуя укол обиды, переспросил Кайл.

– Не знаю, – снова улыбнулась Виктория, – я просто сама не знаю, как «это» работает! Существуют просто какие-то магниты, что ли, я не знаю, как это еще иначе назвать, совокупность личностных характеристик или, проще говоря, предназначенность…

– Людей?

– Да при чем тут люди? – фыркнула Виктория, – я ведь совсем не о том. Я еще не совсем поехала, не верю я, что там всякие браки, как говорят некоторые, заключаются на десяти тысячах небес Богиней, которая, якобы, сводит души влюбленных детей, нет, просто есть вполне отлаженный алгоритм вселенной, – Виктория закинула голову вверх, глядя на подмигивающие звезды, – который ни я, ни ты, ни кто-либо еще не смогут разгадать. А он, в свою очередь, работает неуклонно, знаешь ли, без всяких сбоев уже миллионы лет, и никакое движение самого маленького атома не произойдет без его ведома. Всё потому, что эта самая маленькая частичка и есть весь этот процесс целиком, – она устало вскинула руку, – и, как бы мы ни старались, мы ничего не можем сделать, кроме как следовать этому пути, хотим мы того или нет.

– Ну это уже глупости какие-то, – раздраженно бросил Кайл, в голосе которого появились при этом проблески призрачной надежды, – то, что происходит вокруг, делаем мы сами, – он пододвинулся чуть ближе к Виктории, – и никто кроме нас. Прямо здесь и сейчас мы сами пишем историю своей жизни.

– Правда? – с неопределенной интонацией отозвалась Виктория, продолжая смотреть куда-то ввысь.

– Да… – более томно произнес Кайл, пододвинувшись еще ближе, после чего был остановлен ладонью Виктории, что слегка уперлась в его грудь.

– Ну вот, видишь? Ты сам себе теперь противоречишь и тому, что я пытаюсь выразить, потому что я всё еще не могу дать тебе обнять себя.

– Это всего лишь твой выбор, и ты можешь его изменить в любой момент.

После этих слов Виктория, несмотря на то, что была в какой-то степени согласна с Кайлом, захотела со всей силы вмазать ему пощечину и уйти.

– Ты ведь не один такой умный. Просто прими тот факт, что мир настолько разнообразный и комплексный что просто так по щелчку пальцев… – издала характерный звук Виктория, – невозможно просто взять всё так и поменять, понимаешь? Почему, вот ты мне ответь тогда, почему ты не ответил Джейн взаимностью? Мм?

– Она же не…

– Она как раз-таки давала ясно понять, что ты ей нравишься, и делала это куда более прямее и смелее, чем даже ты, который пытается подкатить ко мне сейчас. Так почему же ты не согласился быть с ней, а? Можешь объяснить?

– Просто на этот момент я уже… – слегка замялся Кайл.

– Ты уже что? Я ведь могу так же отмазаться! Ты ведь мог, несмотря на то, что, якобы, был уже влюблен в меня, взять и вот так вот… – Виктория снова щелкнула пальцами, – переключиться на нее. Но нет же! Ты стоял и стоял на своем, пока она окончательно не потеряла интерес и не переключилась на кого-то другого, который сидит, кстати, вон там, – Виктория махнула рукой в сторону дома, – но опять же, Джейн это – не ты, и не я, удивительно, не так ли? И суть ее заключается в том, что она может с легкостью как принимать предложения, так и отказываться от них. Это тоже факт, которой стоит принять, и который не изменится, по крайней мере сейчас никаких предпосылок для этого просто нет!

– И что же ты предлагаешь тогда? – развел руками Кайл, которому, может и было интересно послушать рассуждения Виктории, однако мысль, которая залезла на подкорку сознания пару минут назад, когда Виктория произнесла ту самую фразочку про «всё еще не со мной», до сих пор лежала тяжелым грузом на сердце и давала четко понять, что ничего ему не светит с этой особой, ни сегодня и, возможно, когда-либо еще.

– Я знаю… – облокотившись спиной на одну из опор крыши беседки, вздохнула Виктория, – я знаю, что всё это не может продолжаться вечно, должно произойти что-то или появиться… Что-то или, по крайней мере, кто-то должен появиться, чтобы всё изменилось.

– Кто-то? – еще больше смутился Кайл, – то есть, ты хочешь сказать, что мы оба пролетаем с Уильямом? Тебе просто нужен кто-то еще? – пытаясь отшутиться, в то же самое время напрямую, спросил Кайл, уже не переживая, как на это отреагирует его собеседница.

Виктория же, на удивление, улыбнулась и, пожав плечами, откинула голову, наблюдая за тем, как звезды начинают тускнеть из-за света другой звездочки, которая просто оказалась ближе. Ее свет становился все ярче, с каждой минутой предвосхищая начало нового дня.

– Я не знаю, но это произойдет, непременно произойдет. По-другому просто не может быть.

 – Иначе ведь просто и быть не могло, не так ли? – раздался звенящий голос, что срезонировал в голове пробуждающегося путешественника, который после долгой дороги еще не до конца привык к месту своего временного пребывания.

Определить, кому именно принадлежал этот волшебный голосок, который переливался, подобно каплям воды, что, стекая потоком, орошали безжизненную пустыню сознания слушающего, не представлялось возможным, поскольку и пространство вокруг представляло из себя не что-то вполне конкретное и определенное, а лишь диссоциативные элементы единой картины сознания, которую, впрочем, пока было невозможно детально рассмотреть. Она как будто пряталась как раз за потоком воды-голоса, что и вливался в ум наблюдателя, который будто бы начал разглядывать сквозь толщу этого водопада более-менее цельное изображение, силуэт фигуры, которая, заметив его, перестала заниматься своими, только ей одной ведомыми делами, полностью сфокусировавшись на заметившем ее путнике.

– Ты проснулась! – вновь зажурчал говорящий водопад, разойдясь в стороны и тем самым обнажив свет, который буквально вцепился всей своей энергией в этот таинственный силуэт, что стал становиться всё более детальным, благодаря бесконечному мельтешению геометрических паттернов, которые со временем вырастали из абстрактного представления о собеседнике во вполне конкретную личность, которая тоже знала, уже наверняка, к кому именно она обращалась, и ну никак не могла в этом ошибаться.

– Вика, ты как? – растерянно спросила фигура, уже застолбившая себе имя Кевина.

– Всё… Всё в порядке, – попыталась отшутиться Виктория, которая чувствовала себя так, будто бы к ее голове привязали тяжеленую гирю, что придавливала ее к койке, которая, казалось, уже приняла форму ее силуэта, настолько было велико впечатление от текущего состояния, в котором сами мысли было тяжело передвигать, подобно физическим объектам, что уж было говорить непосредственно о биологическом теле.