– Ну, хорошо, – не стала ее мучить расспросами Дайнека. – А теперь отвечайте: вы готовы в случае необходимости написать заявление в полицию?

– На кого?

– На Карманова.

– Нет. Никогда!

– Он чуть не убил вас. Вы могли замерзнуть у Синего камня, – напомнила Дайнека.

– Я боюсь его, – прошептала Валентина со слезами на глазах.

– Но это единственная возможность спасти вашу жизнь!

– Вы так думаете?

– Я в этом уверена.

– Ну, хорошо…

– Не передумаете?

Валентина покачала головой.

– Наверное, вы правы, это единственная возможность спастись.

Дайнека улыбнулась и набрала номер следователя Шафрана.

– Федор Иванович, это говорит Людмила Дайнека. Нужна ваша помощь. Можете приехать?.. Скажу куда… Вам нужно поговорить с одним человеком. Клянусь, это напрямую связано с убийством на Лужнецком мосту. Жду!

Дайнека долго стояла в неудобной позе, у нее затекли спина и шея. Она подслушивала, о чем говорят в больничной палате следователь и Валентина Петрова. Голос Шафрана из-за двери был похож на короткие гудки паровоза: бу-бу-бу, бу-бу-бу. Валентина говорила чуть слышно, ее голос походил на шелест березы.

Прошел без малого час с тех пор, как Шафран зашел в палату к Петровой. Дайнека успела изложить краткую преамбулу, после чего была оставлена в коридоре.

Сначала она обиделась, потом смирилась, постановив, что Ольге и Азалии в холодном автомобиле куда хуже, чем ей. Конечно, нужно было пойти, рассказать подругам последние новости, но Дайнека не была уверена, что ее пустят назад.

Когда следователь Шафран вышел из палаты, он сердито посмотрел на Дайнеку и вытащил сигареты.

– Втравили вы меня в историю!

– Я уверена, Карманов причастен к убийству Светланы Корчинской, – проговорила Дайнека.

– Кто вам сказал? – нахмурился Шафран.

– Я это чувствую… – Она указала глазами на сигарету, которую Федор Иванович держал в руках. – Здесь не курят.

– Чувства ваши к делу не пришьешь! – раздраженно ответил следователь, но убрал сигарету. – Как и уверенность, основанную на пустом месте.

– На фактах, – вежливо уточнила Дайнека.

– На сомнительных, непроверенных фактах.

Дайнека подняла глаза на Шафрана и спросила:

– Вы поможете Валентине?

– Чем?! Не я веду это дело. – Он вынул блокнот и ткнул в него пальцем. – Его ведет следователь Симонов из Переславля-Залесского.

– Ну так позвоните ему. У вас ведь есть телефон.

– У каждого свои обязанности. Завтра я напишу рапорт, который будет направлен в Следственное управление при прокуратуре по Ярославской области. После чего…

– Бабка за дедку, дедка за репку.

Не обращая никакого внимания на едкий комментарий Дайнеки, Шафран закончил:

– После чего рапорт направят в Следственный отдел Переславля-Залесского.

– Но это очень долго! – воскликнула Дайнека.

– Если напишу завтра, дней через шесть рапорт будет у них.

– А кто все это время будет защищать Валентину Петрову?

– Сначала объясните – от кого?

– А вы так и не поняли? – возмутилась Дайнека. – Говорили с ней битый час и не уяснили?

– Может, и понял. Но что с того? Вы хоть представляете, какие административно-процессуальные препоны мне нужно преодолеть, сколько бумаг оформить, у скольких людей подписать?

– То есть из-за того, что вам не хочется лишних сложностей, вы оставите человека умирать? – Дайнека с трудом сдерживала слезы.

– Черт бы вас побрал! – Шафран снова достал сигареты.

– Здесь не курят! – воскликнула Дайнека с какой-то детской обидой.

Еще раз чертыхнувшись, Федор Иванович убрал сигареты.

– Ладно, подождите! – Он вынул телефон, набрал номер из блокнота и, дожидаясь ответа, прошел в конец коридора.

Шафран говорил минут десять. Было слышно, как снова и снова Федор Иванович называл фамилию Валентины. Убедившись, что разговаривает он со следователем Симоновым из Переславля-Залесского, Дайнека притихла.

Шафран закончил разговор и вернулся к Дайнеке.

– Значит, так… Через полчаса сюда прибудет автомобиль «Скорой помощи», который перевезет Петрову в стационар нашего ведомства…

– Но вы же говорили про препоны, про подписи?.. – удивилась Дайнека.

– С этим разберемся задним числом. Сейчас конец дня. В конце концов, сошлюсь на нехватку времени. Следователь, ведущий дело Петровой, теперь в курсе. Завтра будем решать, что делать дальше.

– Вы такой… Такой…

– Какой? – насмешливо уточнил следователь.

– Удивительный! – выпалила Дайнека.

Шафран ухмыльнулся:

– То-то удивится завтра мой начальник отдела.

Перед тем как переправить Петрову в другой стационар, Шафран получил от нее заявление на Карманова. Как объяснил Федор Иванович, оно было основанием для организации защитных мероприятий для Валентины.

Наконец Петрову увезли. Дайнека и следователь Шафран вышли на улицу. Шафран закурил.

– Я просмотрел материалы дела об исчезновении Сергея Панкратова.

– Валентина рассказала вам про похищенную икону Андрея Рублева? – поинтересовалась Дайнека.

– В общих чертах следствию было об этом известно. Три года назад по заявлению клиента реставрационной мастерской против Ежова было возбуждено дело. Но оно понемногу заглохло.

Шафран докурил, и они расстались.

Дайнека села в машину, Азалия и Ольга спали. Дайнека легонько толкнула Ольгу, она проснулась и зябко поежилась.

– Наконец-то! Мы здесь совсем задубели, – пожаловалась она. – Хоть бы печку включенной оставила.

– Извини, – виновато улыбнулась Дайнека и проговорила: – Мне нужно много тебе рассказать.

– О чем? – Ольга настороженно следила за тем, как Дайнека устраивается в кресле и заводит машину.

– Сначала довезем до дома Азалию.

Услышав свое имя, Волкова проснулась и, потягиваясь, спросила:

– Что так долго?

– Пришлось кое-что порешать.

– Опять секреты? – Азалия грустно вздохнула. – А мне Юра приснился. Чувствую, девочки, что-то у него там не так. А вдруг с ним что-нибудь случится?

– Не думай об этом, и все будет хорошо, – посоветовала ей Ольга. – Вот я, например, всегда верила, что Сережа живой.