Согреть хочет. Оградить от прошлого. Сохранить. Уберечь. Взять под защиту раз и навсегда.

А я вздрагиваю так, что разрываю эти объятия. Отшатываюсь. Вжимаюсь в спинку стула. Нервно подрагиваю. Трепещу, будто нахожусь в горячечном бреду.

- Это правда, Тимур, - выпаливаю. - Видишь? Мне противны чужие прикосновения. Поцелуи. Даже в щеку. Даже просто дружеские. Не выношу. Пусть и от подруг. Плевать. Он покалечил меня так, что я ничего не помню. Мозг прячет истину про ту далекую ночь. Точнее - две ночи. Иногда я просыпаюсь от собственных воплей. Периодами накрывает. Тогда приходится пропивать таблетки.

Я не способна пересказать кошмары. Не выходит. Гипноз тоже не помог. Я орала настолько дико, что врач прерывал сеансы. Я сама желала вспомнить. Думала, лицо сумею описать, составлю портрет, а там уже его поймают. Но ничего не получилось. Несколько раз пробовала. У разных специалистов. Без толку.

- Я его лично выслежу, - чеканит Арес. - Нечего тебе вспоминать. Я и один справлюсь.

- И что? — горько усмехаюсь. — Что изменится? Нельзя вернуть время назад. Нельзя ничего исправить. Да, прежде я мечтала про месть. Горела от злобы. Жаждала расправы над этим монстром. Хотела справедливого возмездия. А потом вдруг поняла главное. Не важно. Совсем не важно. Я такая. Теперь. Другой не стану. Не смогу завести отношения. Не смогу полюбить. Не смогу довериться мужчине. И ребенка родить не смогу. Никогда. Пустая внутри. Во всех смыслах. Чуда не произойдет. Даже если этого подонка найдут и накажут самым жестоким образом, я не исцелюсь. Я испорчена. Безнадежно. Никак не исправить.

Тишина. Мертвая. Ледяная. Тишина до боли похожа на меня. Лишь шум бьющихся о берег волн нарушает воцарившееся молчание.

- Позволь мне, - хрипло произносит Арес. - Попробовать.

Больше не касается. Не пытается дотронуться. Просто протягивает руку. В каждом его движении - осторожность. Бережность. Опасается спугнуть. Приручает медленно.

Отрицательно качаю головой. Действую лихорадочно. Отчаянно.

- Ты вообще слышал мои слова? — до крови закусываю нижнюю губу. - Я не смогу с тобой спать. Физически - не смогу. Мы попробовали раз, а больше... не хочу. Лучшее, что ты можешь сделать, отпустить, отправить меня домой, оставить в покое. Я не готова. Никогда не буду готова. Я не приду и не попрошу заняться со мной сексом. Хочешь опять меня изнасиловать? Принудить? Поломать сильнее? Прости. Ни черта не выйдет.

- Я тебя хочу, - от звука его голоса мигом в жар бросает, раз за разом, в самое сердце пекла окунает. — Без секса.

Проводит ладонью перед моим лицом. Будто ласкает. Однако не прикасается. По воздуху скользит. Шею обводит. Грудь. Ударяет током прямо в сердце. Обнажает мои нервы до конца. До предела. Кожу сжигает дотла. Опаляет каленым железом.

— Тебя, - припечатывает он. — Такую.

Слишком много чувств Острых. Диких, Одержимых. Будто в один миг плотину срывает, на волю прорываются безумные эмоции. Сжигают в пепел. Утягивают на дно. Или же все происходит наоборот? Возрождают. Выталкивают на поверхность, Позволяют дышать опять. Свободно.

Глубоко, Возвращают давно забытые чувства, Оживляют, Против воли, Буйная стихия подхватывает, увлекает за собой. Жду ураган, а обретаю покой,

Это неправильно. Так не должно быть.

Почему сейчас? Почему он?

- Я не нуждаюсь в жалости, — говорю холодно, точнее пытаюсь прозвучать так, но ничего не получается, голос предательски ломается и дрожит.

- Я жалость не предлагал.

Короткая фраза. Отрывистая. Но каждое из этих чертовых слов заставляет раз за разом содрогаться,

- Тогда в чем заключается твоя цель? - огромным усилием воли заставляю себя выражаться спокойным тоном, - Пытаешься поймать Генерала? Думаешь, сдам? Проникнусь и соглашусь на любые условия? Помогу устроить ловушку?

Его красивое лицо каменеет. За секунду обращается в непроницаемую железную маску. В черных глазах замерзает лед. Возникает четкое ощущение, будто мужчина хочет нанести удар. Жаждет причинить физическую боль.

Татуированные пальцы сжимаются в кулак. Резко, Жутко. И хоть к этому моменту Арес отодвигается от меня, откидывается на свой стул, я все равно вздрагиваю от характерного жеста. Рефлекторная дрожь пробивает тело, разламывает на части.

Бог войны хочет крови. Такая у Ареса природа. Глупо обманываться.

Он опасен. Хищник. Животное. Чем отличается от остальных? Лучше маскируется? Проникает в плоть и в кровь. Завладевает телом и душой. Пронизывает насквозь.

Бежать от него. Бежать - единственный выход. Разорвать нашу связь.

- Я найду Генерала, - выдает Арес и достает пачку сигарет, закуривает, заставляя меня заворожено следить за клубами дыма. - Я разберусь с тем, кто тебя тронул.

- Это не он, - заявляю твердо. - Не Генерал. Ты понимаешь, о чем я говорю? Не могу объяснить всего, но просто поверь моим словам. Генерал к этому не причастен. Он искал виновного. Вот только никаких доказательств не обнаружилось. Ни единого следа. Там и камеры дали сбой - записи именно той ночи пропали, И свидетелей не нашлось. Ноль зацепок. Нельзя подобраться.

Арес молчит, Не возражает, не отрицает. Курит, Затягивается и выдыхает в небо. Воздух пронизан ароматом надвигающейся грозы,

- Тогда у Генерала еще не было серьезных ресурсов, - прибавляю. - Он начинал собирать свою банду, Однако и тени теперешнего влияния не имел. Будь он сильнее, возможно, сумел бы поймать кого угодно,

- Генерал спал с твоей матерью? - будто студеной водой окатывает.

- Что это за вопрос?

- А зачем ему возиться с чужой девчонкой? - щурит глаза, точно прицел наводит, проникает взглядом до самого мозга. — Твой отец погиб. Этот гад мигом нарисовался. Деньги вам слал. Лично к тебе в больницу примчал, Лечение оплачивал,

- Мой отец спас ему жизнь, - проговариваю с нажимом, - Совесть грызла,

- Ха, - полные губы складываются в оскал. - Такие типы хватают совесть за горло, выбивают ей зубы и выдирают в глотку.

- Откуда ты знаешь?

- По себе сужу.

- Ты другой.

- Реально так думаешь?

Отвожу взгляд. Не знаю. Ничего не знаю. Запуталась. Мысли вспыхивают и гаснут, больше не выходит выразить их словами. А чувства душат. Сдавливают изнутри.

- Когда я находилась в больнице, еще там, в родном городе, за пару дней до поездки в Израиль, одна медсестра сказала, что я сама во всем виновата. Сама это допустила. Надо было отпустить ситуацию. Расслабиться. Не сопротивляться. Мужик всегда сильнее. Он возьмет свое. Нечего лезть на рожон. Терпи. Повезет - кайф поймаешь. Даже добавку просить начнешь. Она обсуждала это в коридоре. Рядом с моей палатой. Достаточно громко. Может, остальные тоже придерживались похожего мнения, однако вслух не высказывались. А может, я не слышала. Трудно понять.