– И долго ты будешь на них смотреть? – робко спрашивает она.

Снова проскальзываю рукой ей в трусики и глубоко ввожу два пальца.

– Пока не кончишь, – отвечаю, продолжая ее ласкать. Ее тело покачивается, грудь подскакивает при каждом движении.

Она зажмуривается и стонет.

– Тебе нравится? – дразню ее.

– Да.

– Тогда скажи мне это.

– Мне нравится! – кричит она.

Ее соски уже твердые, как камень, и я глаз не могу оторвать от них. Целую ее и продолжаю ласкать.

– Давай, куколка. Купи мое молчание, – рычу. Она начинает крутить попкой и тереться о мой член. – Раздвинь шире ноги и кончи от моих рук, и я никому не расскажу, что ты – маленькая хулиганка, которая расписывает стены.

Она кладет голову мне на плечо, обхватывает меня за шею и начинает сама насаживаться на мою руку. Внизу живота начинает тянуть. Каждое ее движение пускает по моему телу волну желания, а она тем временем приближается к пику. Ее грудь часто и резко подпрыгивает, а я смотрю на нее и представляю, как медленно вхожу в нее и мы занимаемся любовью.

– Не рассказывай никому, пожалуйста, – умоляет она, не останавливаясь.

Кровь приливает к члену, и я чувствую, как начинает сочиться смазка. Черт, как же сильно хочется быть внутри.

– Еще немного, детка, – твержу. – Что ты готова сделать, чтобы я держал рот на замке, а?

– О, – вздыхает она, – все, чего пожелаешь.

– Все, чего пожелаю?

Она судорожно кивает и кричит:

– Да!

Двигаясь все быстрее и быстрее, она приближается к оргазму. Потом наконец запрокидывает голову, замирает и протяжно стонет. По ее телу пробегает дрожь.

– О боже!

Я засовываю пальцы в нее как можно глубже и ощущаю легкие спазмы: ее накрывает оргазм.

Она часто и тяжело дышит, тело вытягивается в струнку. Мой член окаменел и упирается в джинсы. Я не хотел бы, чтобы наш первый раз случился в библиотеке, но не ожидал, что она так сильно меня заведет.

Райен потихоньку успокаивается. Грудь начинает подниматься и опускаться медленнее. Я окидываю взглядом ее тело, смотрю на ее прекрасное лицо и вспоминаю о том, с чем теперь не знаю, что делать.

Чувство вины, потому что она до сих пор не знает, кто я такой, а я только что очень сильно все усугубил.

Тоска, потому что скучаю по ней. Скучаю по ее разговорам с Ми, а не с Мейсеном.

Всеобъемлющая страсть, какой я не знал прежде. В такие минуты, как сейчас, она меняется, становится мягкой, податливой, дает подойти к себе еще ближе, и я желаю ее не только телом, но и душой. Она не отпускает меня.

И еще какое-то нарастающее чувство, которое меня тревожит. Что-то, из-за чего будет очень сложно ее оставить.

И невозможно забыть.

Я смотрю на нее. Она лежит, опустив глаза, и меня внезапно охватывает беспокойство.

Она не смотрит на меня.

Через пару минут она слезает с меня, встает и собирает с пола одежду. Я долю секунды мешкаю, а потом тоже сажусь и настороженно наблюдаю за ней. Она одевается, заправляет волосы за уши и смотрит при этом куда угодно, только не на меня.

Волшебство закончилось.

Но я все равно наблюдаю за ней, не даю ей расслабиться.

Она поднимает рюкзак и наконец переводит на меня взгляд.

– Это ты все начал, – резко говорит она, снова пытаясь защищаться. – Так что если рассчитываешь на минет, то…

– То знаю, где мне без проблем его получить, – отрезаю я. – Ты не первая, кто на мне скакал.

У меня по спине бегут мурашки. Вот теперь я зол по-настоящему. Она сжимает зубы и поднимает бровь.

Как же быстро она охладела.

Райен надевает рюкзак, разворачивается и шагает вниз по лестнице. Я встаю, подхожу к перилам и смотрю ей вслед.

Хорошо. Она хочет пойти на выпускной с кавалером-мужланом, чтобы пустить всем пыль в глаза и остаться на высоте? Я могу это понять.

Но это не значит, что я позволю ей побеждать в каждом раунде.

У Трея в субботу бейсбол, осталось убить пару дней. Если она хочет поиграть, поиграем.

Я не разговаривала с Мейсеном почти два дня, с вечера среды, что мы провели вместе в библиотеке. А сейчас уже середина дня пятницы, и сегодня его опять не было на первом уроке. Как ему удается столько прогуливать и совершенно не напрягаться по этому поводу? Он, вообще, хоть одну работу сдал? Ни разу не видела его с книгами в руках. И я борюсь с искушением поехать в Бухту его проведать. Интересно, он еще там?

Не знаю, почему для меня это так важно. Он постоянно попадается мне на глаза, а я почти ничего о нем не знаю. Он представляет для меня угрозу. Учебный год почти окончен, и я не собираюсь ломать шаблоны. Я и так далеко зашла, и мне совсем не нужен скандал. Он должен держаться подальше от меня.

Но я ловлю себя на мысли, что все время ищу его глазами: в классе, в столовой, на парковке. Даже когда иду домой, в душе теплится надежда, что он подкараулит меня в комнате, как на прошлой неделе, когда только появился.

Хочу снова остаться с ним наедине. Те немногие минуты, что мы провели вместе: в машине, в кабинете физики, в библиотеке – чем-то похожи на Мишины письма. Я их с нетерпением жду.

Вчера вечером после плавания я не оставила никаких граффити. Отчасти потому, что ночью меня чуть не поймали в компании Мейсена и переждать несколько дней – хорошая идея, но не только: мне вдруг расхотелось расписывать стены.

Теперь Мейсен стал моей отдушиной.

И меня это жутко раздражает.

Когда Миша исчез и я не знала, получает ли он мои письма, я начала писать на стенах школы. Там меня точно будут читать. Это глупо и по-детски, но в один прекрасный день, через пару месяцев после его пропажи, на меня столько всего навалилось, и я все время боялась, что вот сейчас закричу. В ту ночь, перед тем как запереть бассейн, я поддалась минутному порыву и достала маркер. Тогда я оставила надпись на шкафчике – личное послание конкретному человеку.

Это была случайность. Такого больше не повторялось и не повторится.

Но следующим утром, когда увидела, как он раз за разом перечитывает мои слова, а потом записывает в блокнот и убирает его в шкафчик, прежде чем уборщики все отмоют, я поняла, что хочу сделать это снова. Надписи стали появляться чаще, увеличились в размерах, но больше никогда не предназначались кому-то лично. В них никогда не упоминались имена учеников.

До прошлой недели, когда о развлечениях Лайлы написали на лужайке перед школой. Это сделала не я, и это еще одна весомая причина остановиться. У меня появились последователи, и я не хочу, чтобы это вышло из-под контроля. В школе наняли охрану, скоро должны включить камеры, так что поимка вандала – просто вопрос времени.