Он приближается еще на шаг и кладет руки на прилавок, лишая меня возможности уйти. Теперь мы стоим уже лицом к лицу.

– Мне не нравится, что он тебя трогает, – Мейсен смотрит на меня сверху вниз.

Скорее всего, он говорит о сегодняшней ситуации на парковке. Он увидел, как Трей поцеловал меня в лоб.

Я протягиваю руку, беру ведерко для попкорна и трясу его в руках, демонстрируя, что оно пустое.

– На, держи. – Прижимаю ведерко к его груди. – Вот настолько меня волнует, что тебе нравится, а что – нет. – Я пихаю его Мейсену в руки, поворачиваюсь и ухожу.

– Эй, все нормально? – спрашивает кто-то.

Я поднимаю глаза и вижу Тена. Мы уже почти у кассы. Я замираю, заметив, что он поглядывает то на меня, то на Мейсена. У него в руках серебристая бутылка для воды. И я точно знаю, что там внутри: ром с колой.

Игнорируя его вопрос, бросаю взгляд на Мейсена. Он ставит ведерко для попкорна на прилавок и направляется в мою сторону, не отводя глаз. Я чувствую жар, исходящий от его тела, но держу себя в руках и вызывающе вздергиваю подбородок. Он подонок, и единственная цель в его жизни – сделать меня несчастной.

Однако он ничего не говорит и направляется к дверям.

Когда он уходит, Тен громко выдыхает и снова поворачивается ко мне.

– Если ты еще не обратила внимания, – говорит он, – он тебя безумно хочет.

Я отворачиваюсь, пытаясь побороть желание ввязаться в очередной спор. Он меня безумно хочет? Он явно не выглядит как человек, умирающий от похоти. Отнюдь.

Я плачу за газировку и мармелад и вместе с Теном выхожу из палатки. Он направляется к ребятам в кабриолете, а я иду мимо машин к БМВ Лайлы, стоящему далеко впереди, и пытаюсь не искать глазами Мейсена. Уже темнеет, но экран отлично освещает площадку. Сверчки стрекочут в траве. Вижу Трея. Он стоит у своей машины и флиртует с какой-то девушкой.

Великолепно.

Иду дальше и замедляю шаг у большого черного пикапа. Машина Мейсена.

Оглядевшись, вижу, что он стоит неподалеку, в окружении новоиспеченных друзей, среди которых Джей Ди, болтает с ними и смеется. Люди слоняются туда-сюда, беседуют, и никто не смотрит на меня. Я ощущаю внезапный прилив вдохновения.

Сдерживая улыбку, ставлю колу на землю, рядом с колесом, кладу рядом пакетик с мармеладом, открываю левую заднюю дверь и залезаю в машину. Закрыв дверь, сразу замечаю, как темно в салоне. В тот раз на автомойке я не обратила на это внимания. Окна, похоже, сильно затонированы.

Черный кожаный салон просто сияет, как и краска снаружи, и меня окутывает богатый, насыщенный аромат кожи, такой же пьянящий, как запах Мейсена. Я облизываю губы, наклоняюсь и открываю ящик между передними сиденьями в поисках чего-нибудь, чем можно писать.

Мне попадаются мелкие деньги, несколько чеков, какие-то инструменты. Потом вижу ручку, достаю ее, нажимаю на кнопку сверху и пробую на руке.

Черная.

Да здесь абсолютно все, блин, черное. Если я что-то напишу, не будет видно. Снова залезаю в ящик и нащупываю что-то длинное. Вытаскиваю этот предмет – нечто типа карманного ножа.

Сердце начинает биться быстрее. Он урод, конечно, но я совсем не уверена, что готова дойти до такой степени вандализма. В голове начинает играть Before He Cheat Кэрри Андервуд.

Беру нож и нажимаю на кнопку, подскочив от громкого щелчка. Обнажается лезвие, его изгиб резкий и пугающий. Держу нож острием вверх, внимательно его рассматриваю и думаю, стоит ли оставлять такое послание, потому что оно обойдется ему очень дорого.

А потом представляю, как он оседлал Кейтлин на этом самом сиденье, и уже готова сделать гораздо больше, чем просто испортить кожу.

Но вдруг дверь открывается, и я снова подскакиваю: это Мейсен. Он захлопывает за собой дверь машины.

Охнув, выставляю нож перед собой и разворачиваюсь, чтобы сбежать через противоположную дверь.

Она поддается, но он дотягивается до нее и запирает.

В пикапе снова темно.

И тогда Мейсен обнимает меня руками. Дыхание перехватывает. Он притягивает меня спиной к себе и держит, хоть я и сопротивляюсь.

– Отпусти! – визжу я, пытаясь освободиться.

– Так ты ревнуешь? – рычит он мне прямо в ухо, и я слышу в его голосе улыбку. – Тебя взбесило, что мне ничего не стоит тебя кем-то заменить? Поэтому ты здесь и собиралась испоганить мою машину?

Я дергаюсь, пытаясь избавиться от железной хватки.

– Смирись, – говорит он. – У всех женщин между ног одно и то же, и если я не получу то, что мне нужно, от тебя, то всегда могу найти кого-нибудь, с кем не придется так заморачиваться.

Кретин. Конечно, я для него никто. Я даже не удивлена.

Я стараюсь высвободиться, но он еще крепче сжимает меня и издевательски заявляет:

– Если тебя это совсем не напрягает, тогда что ж ты так вырываешься?

Мне тяжело дышать, и на шее выступает холодный пот. Я перестаю брыкаться, успокаиваю дыхание и пытаюсь говорить спокойно.

– А теперь отпусти меня.

Он ослабляет хватку, я выскальзываю и берусь за ручку двери.

Но он протягивает руку и держит дверь, мешая мне ее открыть.

– Я совершенно не думал о тебе в постели с той девчонкой вчера ночью, – говорит он. – Она просто огонь, так завела меня… Ей нравилось, как я ее трогаю, а мне нравилось, что ей нравится… – Он говорит жестокие, непростительные слова прямо над моим ухом, его дыхание колышет мне волосы. – Она необычная, нескучная и незаносчивая. Она восхитительна.

У меня начинает дрожать нижняя губа, а глаза наполняются слезами. Но я напрягаю каждый мускул, стараясь это скрыть. Заносчивая. Ничем не примечательная.

Скучная.

– Скажи мне, что ты ревнуешь, – требует он.

– С чего бы мне ревновать, если мне нет до этого дела?

Он наклоняется еще ниже. Я чувствую спиной его тело, а не шее – его дыхание.

– Скажи мне, что ты сейчас стараешься не думать о том, как сильно мне понравилось ее трахать. Хоть раз скажи мне правду – и я отпущу тебя.

Хоть раз сказать ему правду? Что ему сказать? Что он хочет услышать? Что это больно? Что мне понравилось с ним целоваться, когда мы в прошлый раз здесь оказались, да и потом – тоже? Что я не хочу, чтобы к нему прикасался кто-то еще? Да пошел он. Ничего я ему не скажу.

– Что, не можешь? – У него тихий и почти расстроенный голос. – Не можешь поговорить со мной честно?

А потом вижу через пелену слез, как он наклоняется к окну, дышит на стекло прямо передо мной и пишет пальцем.

СТРАХ.

Я качаю головой.