- Больше всего мне хочется надавать вам пощечин, - сказала я, когда слуга отошел к другим гостям. – Но боюсь, что тогда меня ожидает участь Аселина. Ведь нам ясно дали понять, что некую драгоценную персону нельзя обижать ни под каким соусом, пусть даже эта персона говорит и делает отменные гадости.

Но моя речь не произвела впечатления. Колдун смотрел на меня с безмятежностью и чуть качал головой.

- Вы напрасно противитесь, Эмили, - замурлыкал он, как ни в чем не бывало приступая к трапезе.  – Вы как грозовая туча, моя дорогая. В вас столько страсти, которая вот-вот вырвется наружу… Прольется дождем… Жених вам не подходит, поверьте мне. Вы будете с ним несчастны.

- Предлагаете другую кандидатуру? – холодно осведомилась я, ухитрившись все-таки прожевать и проглотить ломтик тушеной репы.

- Давно предлагаю, - Вирджиль Майсгрейв бросил на меня лукавый взгляд. – Себя. Единорог сделает вас счастливой, прекрасная девственница.

- Вы мне подходите ещё меньше, а несчастной с вами будет любая женщина, - отрезала я.

- Бельфлер могла бы с вами поспорить.

- Не обольщайтесь, - проговорила я тем же насмешливым тоном, каким всегда говорил он.

Наши взгляды встретились, и колдун склонил к плечу голову, слушая меня самым внимательным образом.

- Бельфлер ищет в единороге не любовника, а выгоду, - сказала я и с удовольствием заметила, как окаменело лицо колдуна.

Значит, я попала точно в цель. Отлично, Эмили! Ответь врагу его же оружием!

- Если бы она искала мужчину для любовных утех, - продолжала я мстительно, - она нашла бы кого-то попроще, менее заметного. Конюха или дровосека… А вы – первый человек в королевстве, фаворит королевы. Вы очень опасная любовная связь, милорд. Поэтому Бельфлер с вами лишь по необходимости. Возможно даже с разрешения собственного мужа. Думаю, они оба вас используют. Играют на ваших животных инстинктах. Так что золотой рог на вашей маске очень к месту. И честно говоря, сомневаюсь, что в мире есть хоть одна дама, которая разглядит в вас мужчину. Все видят в вас только красоту, богатство и покровительство королевы. А Вирджиль Майсгрейв как таковой никому не нужен.

Вот теперь я смогла не только съесть кусочек мяса (которое и правда оказалось таким нежным, что растаяло на языке), но и отпить глоток вина из бокала. Вино обожгло горло, растеклось приятным пламенем по жилам, и я почувствовала себя совсем хорошо – будто развернула над головой боевое знамя, готовясь отправиться в решающее сражение.

- Какие ужасы вы рассказываете, - пожаловался колдун, паясничая, но я была убеждена, что моя речь пришлась ему совсем не по вкусу. – Ах, леди Валентайн, я считал вас бабочкой, но вы больше похожи на осу – так и  жалите!

- А вы похожи на паука – плетете свою паутину и сосете кровь из бедных мух.

Он неловко дернул рукой и опрокинул бокал вина. Красная лужица растеклась по белой скатерти – очень похожая на пролитую кровь.

- Что-то случилось, Майсгрейв? – через стол окликнула колдуна королева, оторвавшись от беседы с лордом Белюзом.

- Нет, ваше величество, - учтиво отозвался Вирджиль Майсгрейв. – Просто неловкость с моей стороны.

«Просто негодяю сказали правду о нем», - подумала я, мечтая, чтобы этот ужин поскорее закончился.

На мое счастье, через четверть часа дамам разрешалось удалиться от стола и посетить дамскую комнату, и я воспользовалась этой привилегией, чтобы избавиться от неприятного соседа.

Мужчинам покидать стол не полагалось, и Вирджилю Майсгрейву только и пришлось, что проводить меня взглядом.

В дамской комнате я ожидала встретить леди Икению, но она не появилась. Я подосадовала на нее, сделала вид, что поправляю прическу и не замечаю дамских взглядов искоса, и вышла, но к столу больше не вернулась.

Может, мне стоит уехать прямо сейчас? Сбежать, пока никто не остановил меня, пока меня снова не связали обязательством побывать на завтрашнем празднике, и на послезавтрашнем…

Я остановила пробегавшую мимо молоденькую служанку и сказала, приняв самый печальный вид:

- Не могли бы вы мне помочь, барышня? Я получила записку из дома – самочувствие моей тетушки резко ухудшилось, и меня просят срочно приехать. Уже послали за священником… - я всхлипнула для убедительности. – Подскажите, как добраться до выхода? Меня ждет карета…

- Конечно, леди, - она кивнула и повела меня запутанными коридорами королевского замка. – Сюда, пожалуйста. Если вы торопитесь, можем пройти по лестнице для слуг. Так путь ближе, - она с сомнением посмотрела на мое пышное белое платье.

- Ужасно тороплюсь, - заверила я ее пылко и искренне. – Ведите кратчайшим путем, и я буду вам очень благодарна.

У меня не было с собой ни монетки, но я протянула девушке свою пудреницу – милую вещичку из фарфора, расписанного незабудками. Пудреница была принята с благодарностью, и вскоре меня уже вывели к Бесконечной лестнице, откуда я знала дорогу.

- Вас точно встретят? – участливо поинтересовалась служанка. – Темнеет, леди.

- Меня ждут, не беспокойтесь, - заверила я ее, подхватила подол платья и пошла вниз по ступенькам, мысленно желая Вирджилю Майсгрейву наиприятнейшего вечера.

Добравшись до подножья лестницы, я с облегчением и удовольствием сняла маску. Наконец-то свободна. Странно, что Золушка так торопилась удрать с бала в ее честь. Год назад я была бы счастлива, если бы мне хоть одним глазком удалось посмотреть на королевский праздник, но сейчас…

Девушка в плаще и с накинутым на лицо капюшоном вынырнула из кустов жимолости, увидела меня и резко остановилась. Я хотела пройти мимо, приняв ее за одну из служанок, но она вдруг шагнула вперед, преграждая мне дорогу, и откинула капюшон.

Это была леди Нэн, одетая совсем не для праздника, и она смотрела на меня, прищурив глаза и презрительно выпятив нижнюю губу.

- Какая встреча! - произнесла леди Нэн, растягивая слова. – Куда вы так торопитесь, леди Валентайн? Разве праздник уже кончился?

- Прошу прощения, но у меня дела, - сказала я мягко, не желая, чтобы она задержала меня глупыми разговорами.

- Какие же у вас дела? – изумилась леди Филомэль наиграно. – Маскарад, танцы и флирт? В то время как ваш жених за решеткой, вы тут из себя принцессу крови изображаете?

- Пропустите, - потребовала я, пытаясь ее обойти, но она снова преградила мне путь.

- Жалкая провинциалка! – леди отбросила показную вежливость и показала свое истинное ко мне отношение. Хорошенькое личико исказилось от злобы, и казалось ещё чуть-чуть – и нежная девица набросится на меня с тумаками. – Жалкая лгунья!

Если «провинциалку» я легко пропустила мимо ушей, то «лгунью» стерпеть не было никаких сил. Они сговорились с колдуном, что ли?

- Попридержите язык, - сказала я холодно. – Вы не смеете оскорблять меня. Нэншир не дает вам такого права.