Впрочем, нет. В действиях графа не было ничего самозабвенного. Пара стояла ко мне боком, и я в мельчайших деталях могла разглядеть, как томно прикрывает глаза леди, как она запрокидывает голову и широко открывает рот, которым только что столь бесстыдно ласкала, и  как равнодушно двигает женщину Вирджиль Майсгрейв, сам оставаясь неподвижным.

Придерживая ее за бедро и поясницу, он двигал её, как куклу, глядя прямо перед собой. Я видела, как он, призывавший женщину не сдерживаться и кричать громче, сам стискивает челюсти, и сжимает губы. Можно подумать, ему не нравилось то, что он устроил.

Животная сцена продолжалась около десяти минут, и всё это время я стояла за занавесом, чуть приподняв его, и не сводила глаз с любовников. Омерзение, возмущение – всё это постепенно уступало место гневу. Но гнев был странной природы. Это был гнев не оттого, что дедушка Джиль решил поразвратничать, а оттого, что развратничает передо мной, напоказ.

Леди Крайтон закончила первой, и обмякла, готовая упасть на колени. Но граф не позволил и удержал ее, в несколько толчков закончив любовную игру сам.

В последний момент он выскользнул из женского лона, выплеснув семя на спину любовницы. Леди Крайтон рухнула на колени, встав на четвереньки и тяжело дыша, а граф подтерся её нижней юбкой и повернулся спиной, застегивая штаны.

- А теперь вам лучше уйти, - сказал он холодно. – Поторопитесь, Хлоя. Моё время дорого.

Она подняла голову, посмотрев пьяным взглядом, и не сразу поняла, что от нее требуют.

- Пошла вон, - раздельно повторил Вирджиль Майсгрейв.

Я ожидала, что леди обидится, расплачется, устроит скандал, оскорбленная мужчиной, который только что был так с ней близок, но она лишь облизнула припухшие губы, кивнула, поднялась, неловко одергивая юбку, и вышла из комнаты, пошатываясь и на ходу приглаживая растрепавшиеся волосы.

Когда дверь за леди закрылась, Вирджиль Майсгрейв сел на диван – почти в ту же самую позу, в которой я застала его, и позвал, лениво усмехнувшись:

- Теперь можете выходить, милая Эмилия. Довольно прятаться в темноте.

Прятаться и правда не было никакого смысла. Я вышла из своего укрытия, пытаясь скрыть, что чувствую себя не лучше леди Хлои.

- Меня сейчас стошнит, - коротко сказала я, направляясь к двери. – Прошу извинить.

Я дернула дверную ручку, но дверь не открылась. Не двинулась даже на дюйм, словно припаянная к дверному обкладу. Опять колдовство…

- Потрудитесь выпустить меня, - произнесла я строго, не глядя на колдуна.

- Зачем? – поинтересовался он. – Разве вам не понравилось?

- Ваши фокусы вызывают только брезгливость, - я снова дернула дверь и снова безуспешно.

Стоять спиной к врагу было уже нелепо, и я обернулась.

- Так-то лучше, - похвалил граф. – Мне приятнее видеть ваше личико, чем спину. Значит, вам не понравилось?

- Кому может понравится такое скотское поведение? – отрезала я. – Только животному, вроде вас.

- И вроде леди Крайтон? – лукаво осведомился он.

- Сомневаюсь, что ей понравилось.

- Может и не понравилось, - согласился колдун очень легко. – Но у них нет другого выхода.

- У них? – этот вопрос сорвался с моего языка помимо воли. Почему? Мне ведь нет никакого дела – одна у графа любовница, или целый легион!

Но колдуна порадовало мое любопытство, и он с удовольствием ответил:

- Такова участь тех шлюх, которые выходят за положение и деньги, а не за мужчину. Потом они умоляют, чтобы их взяли. Умоляют на коленях, ищут встречи, терпят пренебрежение и, порой, издевательства.

- И вы удовлетворяете эти просьбы? – спросила я сквозь зубы, закипая, как вода в чайничке под крышечкой.

- Иногда, -  он засмеялся.

- Это мерзко!

Он прекратил смеяться и подался вперед, оперевшись локтем о колено и внимательно глядя на меня. Зеленые глаза блестели при свечах, отражая каждый огонек пламени крохотной искоркой.

- С вами будет то же, если выйдете замуж без любви, - произнес Вирджиль Майсгрейв тихо и раздельно.

- Никогда! – пылко возразила я.

- А мне кажется это очень вероятным, - он поднялся и медленно подошел ко мне.

На всякий случай я подергала дверную ручку, но она не поддалась. Лесной кот поймал мышку и теперь играл с ней, а исход игры был вполне ясен. Но я не собиралась сдаваться без боя.

Граф подошел совсем близко, и я почувствовала дурноту, ощутив исходивший от него запах – пряный запах плотской любви, греха, порока…

– Вам ведь понравилось, - сказал колдун почти шепотом. – Вам понравилось то, что вы видели, Эмили.

- Вы с ума сошли.

- Иначе вы бы давно убежали отсюда с криками ужаса. А вы… продолжали смотреть, - он наклонился совсем близко.

Я отступила, прижавшись спиной к двери, и сказала с вызовом:

- А вы не поняли, почему я дождалась конца вашего отвратительного представления?

- Почему же? – приподнял он брови.

- Чтобы наверняка избежать ваших домогательств, - отчеканила я. – Прерви я вашу игру на середине, ваша страсть могла грозить и мне. А так… вы потеряли свою мужскую силу хотя бы на час.

- На час! – он расхохотался так искренне, будто я славно пошутила про котиков и собачек. Но колдун тут же оборвал смех и оперся ладонью о дверь, поставив руку рядом с моей головой. - Ладно, пошалили – и хватит, леди Валентайн. Вообще-то я позвал вас для разговора.

- Неужели? – нарочито изумилась я. – Кто бы мог подумать?

- Мне нравится, как вы отчаянно храбритесь передо мной, но вам уже пора начинать бояться, - он внимательно смотрел на меня из-под полуопущенных ресниц.

Странный, опасный, грешный до самого донышка души колдун. Развратник, циник, но… неизменно очаровательный. Я могла гневаться, могла злиться, вынуждена была скрывать страх, но не могла не признать, что он очаровывает. Всем – манерой разговора, ленивой грацией движений, взглядами… Такие мужчины притягивают женщин, как магнит булавки. Но я – не булавка. И меня он точно не получит. Ни за что, ни при каких условиях…

- Пришло письмо из пансиона святой Линды, - сказал граф, и на его щеках заиграли озорные ямочки. – Ответ именно такой, как я и предполагал. Там никогда не обучалась леди Эмилия Валентайн. Никогда. Слышите?

- Вы нагло лжёте, - я ещё старалась сдерживаться, но так и подмывало расцарапать ему лицо в лучших традициях торговок зеленью из Саммюзиль-форда.

- У меня есть письмо от настоятельницы, с печатью и подписями свидетелей, - ответил колдун. – Подумываю предъявить его королеве. Вместе с письмом из Линтон-вилля.

- Я училась там! Здание из серого камня, липы на заднем дворе, настоятельница – мать Бевина…