В течение 10 лет талантливый саксонский полководец сопротивлялся франкам и затем был вынужден скрыться в Дании, не утратив, однако, связи с единомышленниками. Не встречая более сопротивления, Карл действовал вполне в традиционном стиле: разделил Саксонию на административные округа, во главе которых поставил франков. Кроме того, он принялся активно христианизировать побежденных саксов, направив в Саксонию целую армию священников. Ему казалось, что все уже позади, что Саксония уже является неотъемлемой частью его королевства, и когда в Тюрингию вторглись славяне-сорбы, он немедленно направил против них войско, включив в его состав не только франков, но и саксонцев. Но, как вскоре выяснилось, Видукинд вовсе не собирался сдаваться, и он это вскоре продемонстрировал самым наглядным способом[252].

Подчинив, как ему казалось, саксов, в конце 780 г. король повернул на Юг, встретил Рождество в Павии, а весной следующего года уже оказался в Риме. На Пасху, 17 апреля 781 г., папа по просьбе Карла крестил его 4‑летнего сына Пипина (777–810) и сразу же венчал королевской короной, после чего счастливый отец торжественно объявил, что поручил новому монарху управление Италией. Конечно же, ребенок лишь номинально исполнял свои функции — у него был целый штат советников. Во Фриуполе и Сполето были посажены герцоги, в остальных областях графы. Основными резиденциями Пипина стали Верона и Павия. Такая довольно мягкая система управления завоеванной Италии должна была успокоить лангобардов, не утрачивая, однако, контроля над ними[253].

В 782 г. Карл расположил свою временную столицу в центре Германии, созвав саксонских вождей для принятия присяги. Явились почти все, за исключением Видукинда и его близких соратников, которые в это время разгромили на юго-востоке Саксонии крупный франкский отряд; среди погибших было два близких друга короля, четыре графа, более двадцати знатных франков и множество рядовых воинов. В ответ Карл приказал умертвить 4,5 тысячи пленных саксов. В конце концов Видукинд сдался, принял Крещение, получив за это в собственность имение, где проживал там до самой смерти. Саксония была покорена, но огни сопротивления вспыхивали с новой силой при первых дуновениях ветерка, приносившего весточку об отдельных неудачах Карла Великого или слабостях Франкского государства[254].

Несмотря на все старания короля, успокоение было обманчивым. Пусть папа Адриан и установил три праздничных дня (23, 26 и 28 июня) в честь победы над язычниками и принятия их в лоно Церкви, саксы вовсе не думали сдаваться. И когда 8 лет спустя Карл направился в поход на аваров, Саксония восстала. Франкские гарнизоны в городах и крепостях были в одночасье уничтожены, и восставшие призвали к себе на помощь фризов, славян и аваров. Франкам ничего не оставалось, как отойти от Дуная и возвратиться в Вюрцбург. Оттуда Карл направился во Франкфурт-на-Майне, где встретил Пасху 794 г. и похоронил супругу Фастраду (765–794), чья внезапная смерть лишь ожесточила его сердце.

После этого началась настоящая бойня, затмившая своими ужасами все жестокости предыдущих кампаний. Саксов выселяли с их территорий тысячами, брали и казнили заложников, любое сопротивление заливали кровью. Чтобы облегчить борьбу, Карл пригласил в союзники славян-ободритов. Попутно, озабоченный созданием баз для своей армии, он строил города, откуда ему открывался оперативный простор. Война завершилась лишь в 799 г., когда Карл распределил множество пленных саксов по Франции, отдав их в рабство своим епископам, аббатам и графам. Однако еще и далее, вплоть до полного истощения сил и Крещения последнего язычника, саксы периодически восставали[255].

Попутно Карл вел успешные войны в Испании, где осели сарацины. Летом 778 г. двумя колоннами он двинулся к Сарагоссе, куда к нему на помощь уже шли отряды из Бургундии, Австразии, Баварии и Прованса, а также целая армия лангобардов. Объединив все силы, король захватил Памплону — город на Севере Испании, получил заложников от правителя Барселоны Сулеймана ибн аль-Араби (ум. 780 г.) и Абу-Тавра (ум. 790 г.), повелителя Уэски, и захватил Памплону. Подчинив таким образом себе Испанию и Наварру, он вернулся в свои владения[256].

Несмотря на вектор воинских походов Карла, сам факт обладания им почти всей территорией Италии и многими землями Восточной Европы с железной неизбежностью привел к двум очень важным стратегическим последствиям. Во-первых, Запад все более и более отделялся от Византийской империи, начиная вести собственную политическую жизнь, духовное окормление которой осуществляли Римские епископы. Во-вторых, могущество Франкского короля и объединение под его рукой почти всех бывших имперских владений на Западе с железной неизбежностью приводило к необходимости определить его статус[257].

В это время папа Адриан впервые почувствовал, что его «духовное чадо» вовсе не намерено ограничивать свою власть в угоду Римской кафедре. Хотя, соблюдая договоренности, Карл передал понтифику просимые им земли и города, папа с неудовольствием обнаружил, что вместе с ключами и грамотами франкские графы «забыли» передать ему главное — власть над населением. Он попытался было апеллировать к королю, но тот недвусмысленно заявил, что считает себя полновластным владыкой Италии по праву преемника Лангобардских королей и вовсе не собирается ограничиваться титулом «защитник Церкви», как его отец.

«Наше дело — защищать Святую Церковь Христову извне, — писал король папе, — от нападений язычников и грабежей неверных, и укреплять ее внутри, распространяя кафолическую веру. Ваше дело, святейший отец, состоит в том, чтобы споспешествовать успеху нашего оружия, воздевая вместе с Моисеем руки к Господу и моля Его даровать христианскому народу победу над врагами Его святого имени, дабы имя Господа нашего Иисуса Христа воссияло над всем миром». Таким образом, королю принадлежит действо и власть, апостолику — только молитва; неожиданный для Римского епископа раздел компетенций, который с ним никто не согласовал[258].

У великого франка слова не расходились с делом. В 787 г. он издал так называемые 3 капитулярия, тексты которых предварялись красноречивым тезисом: «Душе славного короля Карла созвучно, что с корнем вырывается и устраняется зло, распространившееся в наши дни в лоне Святой Церкви Божьей». В первом капитулярии, посвященном монастырям, Божьим обителям предписывалось жить по уставу св. Бенедикта. Король приказал также организовывать приюты для бедных, а попутно строго ограничил вмешательство местных архиереев в жизнь монашеских общин и определил передать баптистерии обычным священнослужителям. Особое внимание Карл уделил вопросам симонии, с которой яростно боролся. Во втором капитулярии, еще более объемном, король детально описал вопросы, отнесенные к компетенции епископата, и запретил графам принимать к своему ведению вопросы суда над священниками. Без труда можно понять, что, регулируя эти вопросы, Карл Великий недвусмысленно заявил права на высшее церковное управление[259].