Представьте, как мы рухнули на заднее сиденье лимузина и назвали адрес школы раннего обучения в Лонг-Айленде для аудитории из 350 человек. К тому времени, как машина добралась до 20-й улицы в Челси[290], нас уже клонило в сон. Мы бодрились как могли. Быстро глотнули кофеина и вошли в старое здание из коричневого камня, остро нуждавшееся в ремонте. Поднявшись по скрипучей лестнице, нашли Марка Саймона, который работал над интересным документальным фильмом, вышедшим позже под названием «Детский университет»[291].

Марк спросил: «Почему высокообразованные и состоятельные родители считают, что, если их дети не поступят в какое-то особенное нью-йоркское дошкольное учреждение, то никогда не попадут в хороший колледж?» Это явление хорошо известно. Манхэттен может похвастаться консультантами, зарабатывающими на жизнь тем, что критически анализируют эссе, которые родители пишут при приеме своих пятилетних детей в подготовительное заведение. Эти родители полагают, что просто обязаны засунуть отпрыска в частную школу Dalton School в Нью-Йорке (ежегодная плата за обучение там составляет 42 960 долларов), чтобы позднее он встал на путь в [заполните пропуск названием вуза]. Документальный фильм «Детский университет» вскрывает эту проблему. Там показано, как семьи решают проблему поступления в школы раннего обучения и соответственных последствий.

В «Детском университете» отмечено: даже имеющие множество возможностей мамы и папы беспокоятся совсем не о том, когда дело касается их детей. Этот фильм о нас и нашем обществе. Родители почему-то убеждены: набивать голову ребенка большими объемами информации — путь к успеху. Фактически эта культурная мантра повторяется настолько часто, что так стали думать практически все. Происходит примерно следующее: если хотите, чтобы ваш ребенок учился в колледже, нужно постараться как следует подготовить его к детскому саду, а для этого надо обязательно отдать его в высококачественный центр раннего развития, где его научат алфавиту и счету, логической устной речи к четырем годам и чтению — к пяти. И он будет считать дельфинов на ламинированных карточках, чтобы показать отличные для дошкольника знания по математике. Писатель Фрэнк Бруни назвал это манией поступления в колледж и предположил, что явление берет начало уже в детском саду. В своей книге Where You Go Is Not Who You’ll Be («То, куда вы идете, — это не то, кем вы станете») Бруни утверждал, что элитная частная школа, ведущая в элитный колледж, — вовсе не то, что должно иметь значение в жизни детей (и их родителей)[292]. Мы сделали схожее замечание на основании научных выводов в книге «Эйнштейн учился без карточек»: чтобы попасть в хороший колледж, дошкольникам не нужна информатика или еженедельные уроки французского. На самом деле, чтобы помочь нашим чадам стать счастливыми, здоровыми, мыслящими, заботливыми и социально адаптированными — теми, кто будет сотрудничающими, творческими, компетентными и ответственными гражданами, мы должны сосредоточиться на их академическом, социальном и физическом развитии. У юного поколения есть не только голова.

В фильме «Детский университет» показаны крайности, как, например, в Манхэттене, где берут начало многие экстремальные тенденции: лихорадочное стремление найти хорошую школу — это паломничество, которое начинается с самого рождения. Но согласно такому подходу детские головы просто набивают содержанием — и возникает огромный пробел в критическом мышлении, которого не избежал никто, от Нью-Йорка до Миннесоты и Орегона, как и никто от него не застрахован. Но чтобы мы меньше попадали в неприятности, важно помнить, что нужно задавать вопросы и требовать доказательных ответов.

Критическое мышление обладает еще одним компонентом, очень значимым в нашем демократическом обществе. Без этого умения мы будем просто слепо принимать все что слышим, без вопросов. Для осознанного выбора нужно сомневаться, а не просто повторять то, что узнали. Выборы президента США в 2008 году сделали это очевидным. «Обама не гражданин США»: были политики вроде Дональда Трампа и ученые мужи, повторявшие эту историю, хотя это явная ложь. Другое нелепое заявление — будто Сара Пэйлин хотела, чтобы Аляска вышла из состава США. Люди, умеющие критически мыслить, восприняли эти утверждения весьма скептически. Когда требуется принять рациональные и обоснованные решения, голосование должно быть аналитическим упражнением.

Критическое мышление важно и из-за информационного взрыва в нашем мире больших данных. Если мы не научимся организовывать и выбирать из множества вариантов — например, появляющихся, когда мы выходим в интернет, чтобы купить стиральную машину, — то, скорее всего, переплатим за меньшее количество нужных функций. Психолог Дайан Хэлперн почти двадцать лет назад отлично выразила эту мысль в статье, которая все еще довольно актуальна:

Она написала эти слова всего через шесть лет после того, как было отправлено первое текстовое сообщение, и в том же году, когда Google стал компанией, — Хэлперн не знала, что нас ждет! С тех пор и в период создания этой книги количество доступной информации выросло в пять раз.

Выбор прост: либо мы учимся ориентироваться в накатывающем цунами контента и информации, либо нас смывает. Либо мы учимся задавать вопросы, когда нам делают слишком хорошие предложения, чтобы быть правдой, либо отдаем с трудом заработанные деньги за обещания, описанные в «Детском университете». Критическое мышление — ответ науки об обучении на проблему ориентирования в больших данных. Но как ему научиться? И что мы под этим подразумеваем?

Критическое мышление проявляется, когда мы занимаем скептическую позицию. Бывший президент США Гарри Трумэн был родом из «штата скептиков» — Миссури. В 1899 году конгрессмен США Уиллард Вандивер, который служил в палате представителей, сказал в своем выступлении: «Я родом из штата, где выращивают кукурузу, хлопок, делают мотыги и демократов, а цветистое красноречие не убеждает и не удовлетворяет меня. Я из Миссури. Я хочу это пощупать»[294]. Когда мы говорим «серьезно?» в ответ на утверждение нашей подруги Лори, что младенцев можно научить читать, по сути, имеем в виду «я хочу это пощупать». Сомневаясь, а затем ища в смартфонах «младенцы читают», мы демонстрируем критическое мышление. Занимая скептическую позицию и задавая вопросы о том, что действительно нужно для хорошего образования, мы имеем гораздо меньше шансов оказаться жертвами полуправды и искажений.