Но тут Солнце обожгло другие раны на ноге, и снова подуло теплым ветерком. Пока-пока, все правильные мысли! Теперь Мун думал только об одном: выдержит ли он обработку ран на животе?

— Ложись! — приказала ничуть не хуже альфы Санни, и Мун послушно лег на диван, стараясь думать о неудачных вложениях в этом году. Черт, почему их так мало? Нужно собрать за все десятилетие!

И только руки девушки коснулись торса мужчины, как он перевернулся со скоростью юлы на живот и подставил спину:

— На животе само заживет. Давай лучше спину.

На самом деле и на спине заживет, но оборотень просто не мог отказаться от такого подарка судьбы, как забота Санни.

— Хорошо, — безмятежно сказала девушка, даже не зная, как была близка к тому, чтобы собственными глазами увидеть, насколько желанна для волка.

Невесомые пальцы приятно порхали по спине, но хрупкий баланс восстанавливала жгучая обработка. Мун даже себя похвалил за то, что смог взять чувства под контроль.

— Теперь повернись. Твое лицо тоже нужно обработать. А то заживет с чернотой внутри, всю внешность испортишь, — назидательно сказала девушка, ожидая, пока оборотень сядет обратно на диван.

— Так я не лицом работаю, — со вздохом расстался с нежными пальцами на спине сверх, возвращаясь в сидячее положение.

Диван рядом прогнулся, ладони девушки обхватили его лицо, прижимая уши, и повернули к себе:

— Держи голову вот так!

— Есть, мое солнышко! — усмехнулся Мун.

— Не называй меня так, — сконфуженно, с ноткой упрека, отреагировала Санни.

— Почему? Тебе не нравится? — Оборотень старался не дышать через нос, но было поздно. Такой теплый, родной запах одурманил голову с первого мгновения, как дыхание девушки коснулось его лица.

— Зови меня как все — Санни.

Она взялась за крупную рваную рану от скулы до подбородка, но даже легкие щипки и резкий запах лекарства не вернули Муну трезвость. Он думал лишь о том, как близко находятся губы девушки.

— Я не хочу быть как все, — многозначительно заметил оборотень. А потом не выдержал, сорвался: обхватил рукой затылок девушки и поцеловал так, будто хотел вынуть душу и забрать себе…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Санни

Я не любила врать, тем более себе. Стоило признать: Мун мне нравился. Против такого мужика, как он, просто невозможно устоять! Пусть он временами обрастал шерстью, но у всех есть свои маленькие недостатки, верно?

Обрабатывая глубокие борозды ран на теле мужчины, я чувствовала, что не выжила бы даже после одной из них. Эти рваные дорожки сейчас могли быть на моей коже, но Мун меня спас.

Глаза защипало от чувства признательности. Я коснулась волевого подбородка оборотня, посмотрела в его незрячие глаза и почувствовала, как по щеке скатилась слеза. Одинокая капля, которая прочертила дорожку по щеке вниз и упала на пол, поставив окончательную точку в отношениях с Пашей. Пусть я его и называла бывшим, во мне тогда все еще колыхалась обида.

Я поняла, что двухлетние чувства остались позади. Их унесло в водопад случая и расщепило о железные камни фактов. Даже обида отправилась той же дорогой, очищая разум и сердце от ненужных переживаний.

Вспомнились слова оборотня: “Я дам тебе любовь, защиту, семью…”

И ведь защитил! И любил, похоже.

А то, что оборотень…

Неожиданно из капкана мыслей меня вырвало резкое движение оборотня. Губы Муна безошибочно нашли мои, словно мое тело он чувствовал как свое. Мужские пальцы заплелись в прядях волос, притиснув меня к себе, углубляя поцелуй до предела.

В моей крови забурлили пузырьки удовольствия, понеслись по венам, колко лопаясь на кончиках пальцев, на губах и в точках соприкосновения наших тел.

Мун ловко поменял наше положение, и вот уже мягкая обивка дивана коснулась моей спины.

Завалил меня так профессионально, будто только и делал, что нокаутировал девушек на диванах. Но я не могла даже забить рукой о мягкий ринг, чтобы попросить нас разнять. Некому. Только мы одни. Только Санни и Мун.

И если кто-то рассчитывает на мои тормоза, то прощайтесь с этой идеей. Колодки самосохранения стерлись в ноль. Одна мысль еще удерживала разум: раны оборотня откроются.

Да, точно! Нельзя!

— Х-х-хватит, — скорее простонала я, чем запротестовала.

— Это звучит как: “Продолжай еще, мне хорошо”, — хриплым голосом сказал Мун, а каждый звук словно вибрировал в моем теле.

Если он скажет так еще хоть слово, мою ручку стоп-крана точно сорвет!

Теперь я знала, что это не совпадение: как и тогда в ангаре, от Муна у меня сносило крышу. Напрочь.

Становилось безразлично все, кроме его губ и рук. Разум торопливо собрал чемоданчик и заскрипел колесиками в сторону отпуска.

— Твои раны… — моя последняя жалкая попытка очистить совесть.

— Леший с ними! — шикнул нежно Мун.

— Леший тоже существует? — на всякий случай уточнила я.

Мало ли, надо знать. А то вдруг у них тоже истинные пары есть, а ты, такая несведущая, по грибочки пришла.

— Санни! Не порть атмосфер-р-ру, — тихонько рыкнул в шею Мун и игриво куснул за плечо, не оставляя следов.

— Так существуют или нет? — От этого легкого “кусь” дыхание перехватило, поэтому вопрос получился еле слышным.

— Нет! — сказал Мун, спуская ниже шеи.

— Фух! — выдохнула я от облегчения.

Оборотень рванул ткань свитшота в разные стороны, открывая меня, словно нетерпеливый ребенок новогодний подарок в упаковке.

— Как же я хочу тебя сейчас увидеть! — со сладкой тоской в голосе оборотень положил ладони на ключицы и медленно провел руками вниз, ощупывая меня, словно слепой скульптор свое творение.

Руки мужчины остановились на несколько мгновений на груди, уделяя особое внимание мягким полушариям, а потом пустились вниз. Стиснули талию, рывком прижали мои бедра к разгоряченному телу оборотня, показывая всю необузданную силу желания.