Оставив девушку в безопасности в руках Кати, Мун перевел дух. Не хватало еще, чтобы тот, кто рядом, схватил девушку. Вот тогда из оборотня можно было бы действительно плести веревки.

Только обезопасив ее, волк смог вернуться к дому, чтобы взять след. С девушкой он бы не рискнул ни на шаг приблизиться к предателю. Человеческие женщины слишком слабы и нежны. Регенерация по меркам оборотней никакая, выносливость тоже.

Нет, Мун бы ни на сантиметр не подпустил ее к следу.

Как и думал, волк быстро нашел место, откуда включили запись. Отбивающий естественный запах спрей витал в воздухе у одного из окон. Мун наклонился и нащупал вытоптанную траву.

Чертово ночное зрение! Как же сейчас волк хотел видеть!

Знакомая поступь послышалась позади.

— Я получил твое голосовое сообщение. — Рядом оказался альфа. — Что-нибудь нашел? Подключим ребят?

— Не стоит, раз у нас крыса. Ты отправил самых надежных ребят к женщинам?

— Других к Кате и не подпускаю, — недовольно проворчал Стас.

— Ты уверен? — Мун не сдавался. Он хотел точно знать, что женщинам ничего не угрожает.

— Мун, не беси, — рыкнул Суворов, раздражаясь, что казначей говорит с ним как с ребенком. — Не ты один беспокоишься о паре.

— Прости, я на нервах. Костя все еще под присмотром? Никуда не выходил?

— Я спросил у ребят по пути сюда. Нет, он оставался на месте, — немного успокоившись, поделился альфа. — Ты здесь что-то нашел? За версту бьет по носу спреем.

— Смотри сам. — Мун отошел, давая Суворову взглянуть на следы. — Что скажешь? Крупные? На что похожи? Обувь определить можно?

Альфа замолчал, что было тревожным знаком.

— Что такое?

— Это какая-то белиберда…

— Что ты видишь? — не выдержал Мун

— Сорок пятый растоптанный. — Альфа остановился.

Ничего удивительного. У всех оборотней достаточно большой размер ноги.

— И? — Казначею не терпелось узнать, что же смутило Стаса.

— Сорок пятый растоптанный на каблуках, — наконец сказал Суворов.

Мун присел рядом и на ощупь стал изучать следы. Чем больше он исследовал, тем больше хмурился.

— Вес под сто кило, судя по глубине следа, — задумчиво вынес вердикт казначей. — Шпилька провалилась глубоко, весь вес предатель перенес на пятки, что говорит о том, что нас в который раз хотят обмануть. Выдать мужчину за женщину и пустить по ложному следу.

— Почему ты так считаешь?

— Потому что женщина всегда старается перенести вес на мыски, если каблуки утопают, этот же экземпляр топтался на месте, стараясь поймать равновесие, и более-менее встал ровно, когда каблуки погрузились в почву.

— И давно ты разбираешься в женских следах? — задумчиво спросил альфа, удивленно глядя на Муна.

— Когда лишаешься зрения, приходится сильнее задействовать другие органы чувств. — Оборотень повернул голову в сторону дороги. — Посмотри, есть ли темные следы от земли на брусчатке.

Стас через несколько секунд сообщил:

— Нет.

— Еще одно доказательство того, что обувь надели именно здесь. То есть это как минимум пакет или коробка в руках оборотня. Список примет расширяется.

— И почему твой дом крайний в поселке и построен в стороне от остальных? Говорил тебе, не отделяйся от общества, — проворчал как старый дед альфа.

— Наоборот, — возразил Мун, не теряя надежды и втягивая воздух в попытке все же поймать запах крысы. — Все, кто прошли в дальний конец поселка, попали сюда не просто так. Посмотрим камеры и быстро вычислим крысу.

— Думаешь, я первым делом не отдал приказ? — скептически хмыкнул Суворов. — Угадай, что?

— Что? — застыл оборотень, скрипя зубами.

— Провода перекусили, — обрубил надежду альфа. — Точно знали, где они проходят в слепых зонах, и тем самым обеспечили себе анонимность.

Мун чуть не зарычал. Одно дело, когда разборки происходят в городе, другое — на территории стаи. Иметь под боком врага не только неприятно, но и жутко опасно. Получить нож в спину не хочет никто.

— Когда это произошло? — уточнил оборотень, собравшись.

— Связь пропала незадолго до инцидента, — расплывчато сообщил Стас.

— Черт! Эта крыса забралась куда как глубже, чем я предполагал! — Мун потер пальцами переносицу.

Неожиданно оба волка мгновенно напряглись и разом посмотрели в сторону особняка Суворова.

— Что-то не так, — прислушался к себе альфа.

И Мун был полностью согласен. Чутье просто вопило: “Все не так!”

Особняк Суворова. Санни

— Что ты вся издергалась? — Катя положила руки мне на плечи и попыталась помассировать. — Я, конечно, не спец, как ты, но, если не сниму напряжение, кажется, ты взлетишь на месте.

Маленькая гостиная в особняке удивила уютной обстановкой, прекрасным видом на сад и вторым этажом. Хотя, пожалуй, я бы сейчас выбрала самую высокую башню, а лучше — крышу, чтобы видеть далеко.

Я стояла у окна, переминаясь с ноги на ногу, а в сознании все еще посвистывала плетка, шипел Мун. Боже, когда он говорил, что прошел через ад, я и представить не могла какой. Почему-то казалось, что это было самое невинное видео, потому что состояние тела оборотня на распятой звезде было просто ужасно.

И эта женщина… Она не просто больна, она маниакально целеустремленна. И за что-то люто ненавидит Муна. Я ясно слышала, как та говорила, что никогда не простит его.

— Как ты можешь оставаться такой спокойной? — не понимала я.

Если сама Плетка не рядом, то тут ее подельник. Тот, кто помогал мучить Муна. Тот, кто может проникнуть и сюда.

— Жизнь оборотней полна опасностей. Нужно просто верить в своего мужчину и стараться не подрывать собственные нервы, — мудро заметила Катя.

— Неужели часто такое случается? — спросила я, думая о том, что все проблемы людей по сравнению с происходящим у двуликих просто мелкие неприятности.

— Именно “такое” не часто, но у нас всегда что-то новенькое. Не скучаем, — подмигнула мне девушка, но я видела в ее глазах тревогу. Она тоже переживала, но старалась не показывать, еще и меня подбадривала.

Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула, чтобы успокоиться. Один раз не помогло, поэтому я повторяла снова и снова, чувствуя, как моя обувь перестает быть сапогами-скороходами, которые требовали сорваться с места и бежать. Хоть куда-то бежать. Хоть что-то делать, но только не стоять на месте.

— Мы поможем, если будем в безопасности, — внушала Катя. — Самое худшее, что можно сделать, — это дать себя в лапы врагу. Тогда из наших мужчин можно будет плести веревки.