– Что ты задумал? – нетвердым от волнения голосом спросила Ольга.

– То и задумал… Ты знала, что Дробов был в Черноземске? – жестко спросил он.

Ольга думала недолго, хотя было видно, что решение сказать правду далось ей нелегко.

– Да, знала.

– А чего ты так разволновалась?

– Вдруг ты ревновать начнешь.

– А что, есть повод?

– Нет, конечно… Ты же знаешь, между нами давно уже ничего нет.

– Зачем он тогда к тебе приезжал?

– Ко мне?! Он к другу своему приезжал. У него двойное осколочное в живот, осложнение началось, никто не брался, Глеб ко мне приходил, просил, чтобы я оперировала. Я операцию провела, спасла его друга, а он даже не поблагодарил, – с обидой в голосе сказала Ольга.

– А как он тебя должен был отблагодарить? В партер поставить?

– Ты временами бываешь таким гадким, – женщина с осуждением глянула на мужа.

– Ты даже не представляешь насколько.

– Ты собираешься убить Глеба?

– С чего ты взяла?

– Мне показалось…

– Когда кажется, стреляться надо.

– Ты почему такой злой?

– Я не злой. Я ужасно злой!.. И не надо мне давить на мозги!

Свирид не боялся жены и мог рассказать ей про Веронику. Рассказать, как эта дрянь заманила его в ловушку и подсыпала яд в коньяк. Но не стал он ничего говорить. Ни к чему это.

* * *

Глеб остановил машину возле насквозь проржавевшего железного вагона. Все два окна и дверь между ними выбиты, мусор вокруг. Если здесь кто-то и мог жить, то лишь бомжи и прочие совершенно отчаявшиеся люди. Потому Зубарев и смотрел на это сооружение большими от удивления и возмущения глазами.

– Хочешь сказать, что Вероника здесь?

– Почему «хочу»? Я уже сказал…

Глеб смотрел в зеркало заднего вида. Никого.

Серая «девятка» свернула с шоссе вслед за ними, потом пропала из виду. Видимо, сидящие в ней люди не хотели себя выдавать, поэтому и не торопились приближаться.

Глеб достал из кармана сотовый телефон, глянул на дисплей.

– Черт, питание закончилось!.. Дай-ка свою мобилу!

Зубарев глянул на него недовольно, но телефон отдал.

– И у тебя батарея села…

Зубарев попытался возмутиться, но Глеб приложил палец к губам.

Он снял заднюю крышку, и в зазоре между аккумулятором и сим-картой заметил крохотный металлический вкладыш, которого здесь не должно было быть. Похоже, это и был вживленный в телефон «клоп». Рассматривать его Глеб не стал, чтобы излишним шумом не вызвать подозрения у преследователей. Он бросил телефон на заднее сиденье, вышел из машины, закрыл за собой дверь. Зубарев последовал за ним.

– Что-то я не понял про номер с телефоном?

– Какой номер? Просто у тебя аккумулятор сел…

Для того чтобы заразить телефон «клопом», надо сначала выкрасть его у хозяина. И если люди Свиридова смогли это сделать, значит, к своей задаче они относятся очень серьезно. Возможно, дублирующий микрофон вживлен и в одежду Зубарева. Но это вряд ли. Из госпиталя он выходил в летнем костюме и туфлях, а сейчас на нем батник, джинсы и кроссовки. А борсетка его осталась в машине.

Вагончик стоял на лесной поляне у проселочной дороги, в безлюдном месте. Не совсем понятно, зачем его сюда поставили, но ясно, что в последнее время использовался он как свалка и отхожее место. И мусора внутри полно, и дерьма.

– Ничего не понимаю!

От возмущения Зубарев ослабил внимание и едва не наступил в прикрытую бумажками кучу. Он резко подался в сторону, чтобы не вляпаться, но стал терять равновесие, в попытке удержать его неосторожно стукнулся головой о свисающую с потолка балку.

– Твою мать!

– Спокойно, Костя, спокойно…

Глеб первым зашел в вагон и сейчас наблюдал за дорогой.

– «Спокойно, спокойно», – потирая макушку головы, передразнил его Зубарев. – Вероника где?

– Там, в лесу… Через это окно вылезешь, там тропинка, иди по ней…

С каждой стороны вагончика было по два больших окна, в каждое из которых запросто мог пролезть человек. Глеб не знал, есть ли с тыльной стороны вагончика тропка, но Зубарев по-любому должен уйти. Потому что в поле зрения появилась «девятка».

Глеб нарочно встал так, чтобы его можно было увидеть из машины.

– Что-то не нравится мне все это! То через балкон, то через окно!

– А Веронику хочешь увидеть? Там она, метрах в ста, в палатке…

Глеб отошел от окна, чтобы не стать мишенью для снайпера. Засветился и хватит.

– Может, я через дверь?

Зубарев шагнул к выходу, но Глеб схватил его за руку, кивком показал на «девятку»:

– Это за нами. Я их задержу, а ты к Веронике давай, с ней побудь… Через окно давай, быстрей, быстрей…

Глеб не знал, что представляет собой Зубарев. Вроде бы рубоповец, должен владеть приемами рукопашного боя, но а вдруг он больше будет мешать, чем помогать? Вряд ли в машине свыше трех бойцов, с такой численностью Глеб справится сам. Главное, заманить их в западню, а там он уже знает что делать…

– Зачем они здесь?

Глеб с досадой глянул на Зубарева. Ему валить отсюда надо, а он полемику разводит.

– Им Вероника нужна. Они мочить нас будут. Давай, пошел!

Но Зубарев не торопился уходить. В голове у него зрел очередной неуместный вопрос.

А из «девятки» вдруг вышел парень в спортивном костюме, тубус у него зеленый в руках. Вот он опускается на колено, ставит его на плечо…

– За мной! – заорал Глеб, хватая Зубарева за плечо.

Гранатомет у бандитов, и выстрел может последовать в любую секунду – поздно уходить через окно, но и в вагоне оставаться нельзя. Остается только главный вход, простреливаемый со стороны бандитов. А их уже двое, один вскидывает пистолет-пулемет… Никак не думал Глеб, что у них в арсенале окажется столь серьезное оружие.

– Бегом!

Из вагона он выскочил в тот момент, когда гранатометчик нажал на спуск. Пока заряд летел в цель, Дробов выдернул за собой и Зубарева. За спиной раздался взрыв, воздушная волна, раздув обшивку вагона, вырвалась из дверного проема, толкнув Глеба и Зубарева в спину, еще и жаром их обдало. Воздушная волна порой бывает страшней самих осколков, она запросто может убить. Глеб не стал противиться удару, подался вперед, перекатился через плечо. Зубареву повезло меньше, он растянулся на пузе и сам подняться не смог. Лицо перекошено, глаза на лбу, рот разинут. Он контужен, ничего не понимает, а бандит уже наводит на них ствол. Расстояние до него метров пятьдесят, для ножа это слишком далеко, а для пули – самый раз. Хорошо, что вслед за взрывной волной вырвались клубы едкого дыма, создав для стрелка визуальную помеху.